Проблема, предмет и цель исследования
Отправной точкой любого исследования является некоторая проблема. В самом общем виде проблема исследования — это несоответствие, противоречие между желаемым и действительным. Проблема в теоретических исследованиях имеет доминирующую гносеологическую (познавательную) составляющую: это несоответствие между достигнутым и требуемым уровнем знания о политических процессах и явлениях, закономерностях их функционирования и связях между ними. Принципиальное значение имеет разграничение того, что мы уже знаем и можем объяснить, и того, что мы еще не знаем и объяснить не можем. Осмысливая теоретическую проблему, мы рассуждаем, к примеру, следующим образом: «В соответствии со сложившимися теоретическими представлениями данная социальная группа должна под влиянием факторов Аи Б придерживаться определенной
Процесс осмысления и формулировки проблемы неотделим от определения объекта и предмета исследования: проблема становится подлежащей решению только в том случае, когда она распознана в каком-то определенном политическом явлении или процессе. Объект исследования — это то, на что направлен процесс познания. В таком качестве могут выступать политические институты, социальные группы, политические элиты и т. д. Под предметом исследования понимаются те признаки и свойства объекта, в которых исследователь заинтересован в наибольшей степени, которые он изучает непосредственно.
Например, в определенном регионе России наблюдается систематическое и существенное расхождение между данными предвыборных опросов общественного мнения и итогами голосований, хотя в других регионах тот же опросный инструментарий приносит удовлетворительные результаты. Данный феномен мы не в состоянии объяснить, исходя из имеющихся знаний. Это проблема исследования. Объектом изучения станут избиратели данного региона — лица в возрасте от 18 лет, проживающие (и прописанные) в регионе и не ограниченные в избирательных правах. Предметом изучения станут факторы, влияющие на формирование электорального выбора региональными избирателями.
Из определения проблемы, объекта и предмета исследования должны логически вытекать его цель и задачи. Цель — это планируемый, ожидаемый результат, на достижение которого направлена познавательная деятельность в рамках предпринимаемого исследования. В случае теоретического исследования формулировка цели содержит тот уровень знаний, ту степень преодоления неопределенности, которой необходимо достичь по итогам работы. В случае прикладного исследования целью является определение путей решения конкретной политической проблемы.
Задачи — это те промежуточные результаты исследовательской работы, которые необходимо получить для достижения общей цели исследования. Они всегда более конкретны по сравнению с целью и подчинены ей. В сложных, комплексных исследовательских проектах цель и задачи образуют многоуровневую иерархическую конструкцию. При множественности задач могут потребоваться специальные методы упорядочения отношений между ними, в том числе формализованные. В частности, в планировании существует специальная методика построения «дерева целей», позволяющая описать совокупность отдельных задач и уровней задач на языке математики и формальной логики.
В большинстве случаев столь сложные подходы не требуются, тем более что крайне трудно (и. как правило, не нужно) на программном этапе формулировать абсолютно все задачи исследования. Важно очень четко определить цель как «стратегическую магистраль» исследовательского процесса и основные задачи, указывающие главные направления работы. Сделать это зачастую можно лишь после того, как выбран теоретический угол зрения на поставленную проблему (выше уже обращалось внимание на итеративность процедуры построения исследовательской программы).
Проблема выбора концептуальной парадигмы исследования принципиально важна прежде всего для теоретических исследований. Мы уже говорили о большом разнообразии научных установок, через призму которых можно смотреть на мир политики. Число потенциально возможных способов объяснить тот или иной политический феномен очень велико, причем многие из них опираются на собственный набор источников информации и методов анализа данных. Однако в силу ограниченности ресурсов и особенностей человеческого мышления исследователь не может объять необъятное, рассматривать проблему одновременно под множеством углов зрения. Поэтому выбор теории — важный и необходимый шаг, сильно продвигающий нас вперед в поиске ответов на вопросы «Что анализировать?» и «Как анализировать?».
Нередко проблема парадигмального выбора актуальна даже для достижения сравнительно локальных исследовательских целей. Предположим, целью исследования является определение факторов, обусловливающих специфику электорального поведения населения региона N (разумеется, в реальном исследовании цель будет сформулирована более конкретно). Перечень факторов, которые в принципе способны повлиять на голосование избирателей, весьма разнообразен. Выбор же факторов (группы факторов), на которые будет обращено внимание исследователя, во многом зависит от выбора соответствующей теории.
Например, можно встать на позиции социологического подхода к интерпретации электорального поведения. Данная теория рассматривает решение индивида о голосовании за ту или иную политическую силу как следствие его принадлежности к более широкой социальной группе. Такие группы могут выделяться по совершенно разным критериям: национальность, религиозная и конфессиональная принадлежность, возраст, доход (выше или ниже определенного уровня), проживание на определенной территории и т. д. Однако во всех случаях в центре внимания социологического подхода оказываются групповые политические ценности и особенности поведения, которые интерполируются на входящих в группу индивидов. В целом социологический подход лежит в русле бихевиористской парадигмы политической науки. Соответственно, одна задача исследования будет заключаться в поиске свойств и признаков, специфицирующих избирателей региона N как группу или совокупность групп. В частности, можно проанализировать национальный и возрастной состав избирателей региона, соотношение проживающих в городской и сельской местности и т. д. Другой задачей будет обнаружить и охарактеризовать связи между групповой спецификой и результатами голосования. В информационном плане придется опираться на статистические данные как наиболее точно отражающие свойства групп в целом.
Предпочтение в качестве опорной теории рационального выбора предопределит совершенно иную исследовательскую стратегию. Базовыми предпосылками данной теории применительно к электоральному поведению будут: индивидуальный характер выбора, рациональность выбора при основном критерии максимизации выигрыша и минимизации издержек. Так, избиратель, скорее всего, не станет голосовать за действующего губернатора или региональную «партию власти» в случае, если его надежды на улучшение социального и материального положения не оправдались. Здесь фокус исследовательского внимания будет сосредоточен на поиске связей между изменениями в уровне жизни граждан, динамике социальной ситуации и голосованием за ту или иную партию или кандидата. В качестве основной информационной базы будут использоваться данные опросов с привлечением социально-экономической статистики.
Теория социальных сетей рассматривает электоральный процесс через призму устойчивых связей между акторами социальной системы. Суть этой теории состоит в том, что все социальные действия, включая и электоральное поведение, должны объясняться на основе социальных диспозиций акторов, а не только их индивидуальных мотивов (как в теории рационального выбора). Элементом социальных диспозиций — взаимоотношений — являются ожидания по поводу поведения других. Таким образом, социальные сети порождают наборы нормативных, символических и культурных стандартов, определяющих индивидуальное поведение. Чем «гуще» социальная сеть, тем более политически однородны принадлежащие к ней индивиды. И наоборот, разреженные сети (признаком которых служит то, что друзья одного человека, как правило, не знают друг друга) более разнородны в социальном и политическом отношениях. Руководствуясь этими положениями, можно попытаться объяснить специфику голосования в регионе, исходя из структуры его социальных сетей, особое внимание при этом уделив поиску «узлов» коммуникации, например крупных градообразующих предприятий.
Взгляд на проблему с позиций институционального подхода означал бы выдвижение на первый план специфики региональной избирательной системы, анализ ее влияния на электоральное поведение. Использование партийно-идентификационного подхода повлекло бы за собой приоритетное внимание к проблемам социализации граждан, усвоению ими принятых в семье политических ценностей. Опора на положения теории диффузии инноваций привела бы к разделению типов электорального поведения на «инновационные» и «периферийные»; одной из задач исследования стал бы анализ географии инноваций в регионе и т. д. и т. п. Приведенных примеров достаточно для понимания того, как велика роль выбора теории не только «в принципе», но для решения вполне конкретных исследовательских задач.
Как было отмечено выше, вопрос о выборе теории наиболее актуален для теоретического политического анализа. Это не означает, что в прикладном политическом анализе проблема не существует вовсе. Так, прикладные исследования зачастую оперируют понятиями, конкретный смысл которых может быть раскрыт и переведен в практическую плоскость, если руководствоваться определенным теоретическим подходом. Более предметно мы остановимся на данной теме в параграфе 2.4, посвященном операционализации понятий. Однако прежде необходимо обратиться к проблеме измерения, являющейся одной из важнейших в политическом анализе вообще и в разработке его программной части в частности.
