Политические переговоры: проблема идентификации

Политические переговоры — одна из самых древних политических практик: они испокон века сопровождают войны, революции, создание коалиций государств и распад империй. Ж. Б. Боссюэ в своих «Клятвах» обращает внимание на символические слова Иисуса Христа: «Я направлен не для того, чтобы судить мир; вся власть моей миссии состоит лишь в переговорах о мире». В этом смысле политические переговоры — неотъемлемая часть политической истории, они возникли вместе с развитием политической сферы общества и имеют такую же древнюю историю, как история политической мысли и история дипломатии.

Интересно, что слово «переговоры» своим происхождением обязано латинскому negotians — торговец, что говорит о первоначальном родстве этого понятия с деятельностью коммерсантов. Действительно, в политике понятие «переговоры» появляется значительно позже, чем в обыденной жизни и в экономике, ведь даже на заре человеческой цивилизации человеку ежедневно приходилось вести переговоры с другими людьми по поводу своих экономических, социальных и личных проблем.

Специфика политических переговоров неразрывно связана с понятиями политической власти, права и силы. Н. Макиавелли и К. фон Клаузевиц видели в политических переговорах такое же средство для завоевания власти и могущества, как и война. Для них политика и дипломатия во время переговоров были всего лишь «продолжением войны иными средствами».

Термин «политические переговоры» сегодня особенно прочно утвердился в области дипломатии и международных отношений, поскольку именно переговоры являются основой дипломатической деятельности. Причем в определенном смысле история международных переговоров — это и есть история дипломатии, ведь все остальные формы и виды официальной дипломатической деятельности занимают по отношению к переговорам подчиненное место.

Ж. Ж. Руссо презрительно клеймил переговоры как «королевские дрязги», но на самом деле все крупные вехи политической истории отмечены эпохальными политическими переговорами, результаты которых иногда на долгие годы определяли принципы мировой политики: достаточно назвать Венский конгресс и Версальский договор, Ялтинскую конференцию и Хельсинкские соглашения. Все эти сложные международные переговоры отличались кипением политических страстей, переплетением хитроумных интриг, столкновением крупных политических характеров, что позволяет выделить в политических переговорах не только стратегический, но сложный психологический контекст. Поэтому политические переговоры можно рассматривать как науку и искусство достижения политических соглашений в условиях конфликтного противостояния сторон.

Теория политических переговоров должна дать ответы на весьма сложные вопросы: как верно интерпретировать позицию политических партнеров по переговорам в конфликтной ситуации? как добиться того, чтобы оппоненты правильно поняли ваши аргументы? каким образом прийти к общему соглашению, если ни одна сторона не хочет «поступиться принципами»? Сегодня теоретики разных направлений предлагают весьма противоречивые ответы на эти вопросы. Но все согласны с тем, что политические переговоры — это особый вид политического взаимодействия и сотрудничества людей, которому нужно учиться. Однако искусство овладения переговорными стратегиями приходит только на практике, в соответствии с мудрым изречением великого Гёте: «Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет».

Если говорить о переговорах как искусстве, нельзя не заметить, что это в первую очередь «искусство возможного»: оно балансирует на тонкой грани между «доказать», «убедить» и «победить», что всегда связано с определенным риском. И с этой точки зрения специфика политических переговоров наиболее полно раскрывается в теории игр. Участие в переговорной игре, как и в любой другой, имеет смысл лишь постольку, поскольку ее результаты не предопределены, следовательно каждый из игроков имеет свой шанс. Поэтому политические переговоры — это форма рисковой деятельности, в ходе которой участники оспаривают друг у друга возможность определять характер будущих политических соглашений. Решающим здесь является принцип неопределенности, отраженный в понятии риска, и искусство опытного переговорщика состоит в том, чтобы этот риск максимально уменьшить.

Если рассматривать переговоры как искусство компромисса, то важно обратить внимание на приемы тонкого лавирования, маневра, на искусство толерантности (терпимости). Практическому политику необходимы на переговорах тонкая интуиция и высокое мастерство, чтобы претворить задуманный политический курс в жизнь. Это позволило известному французскому политологу М. Дюверже назвать политику «двуликим Янусом», поскольку в ней неразрывно слились такие противоположные начала, как пламя борьбы и лед холодного расчета, свобода творчества и жесткий реализм необходимости, прозрачный рационализм аналитики и мистическая иррациональность интуиции. Но именно борьба противоположных начал делает политические переговоры необыкновенно увлекательной сферой человеческой практики.

Однако если подойти к политическим переговорам с позиций науки, то необходимо прежде всего отделить эту форму политической практики от других политических взаимодействий людей. Сравнивая переговоры с другими политическими практиками — консультациями, спорами и конфликтами, — можно заметить, что переговоры отличает выраженный процессуальный аспект.

Политические переговоры как процесс представляют собой целостное единство содержания (предмет переговоров), процесса общения и определенных процессуальных процедур, несмотря на различия национальных культур их участников. Процессуальный аспект политических переговоров — это правила, порядок обсуждения и протокол, т. е. соглашение участников о правилах ведения переговоров.

От других видов политического общения переговоры отличает также существование у договаривающихся сторон общей проблемы, которую необходимо решить совместными усилиями. Направленность на совместное решение проблемы одновременно является и главной функцией переговоров, а ее реализация зависит от степени заинтересованности участников в поиске взаимоприемлемого решения.

Важной особенностью политических переговоров является выраженный реформизм данной практики, поскольку переговоры — это соглашение о проведении взаимно выработанного политического изменения — управляемого, сознательного, волевого изменения предшествующего конфликтного политического состояния. Наконец, ведение политических переговоров, в отличие от консультаций, споров и конфликтов, — это всегда прерогатива профессиональных политиков и государственных деятелей, которые хотят убедить политических оппонентов в своей правоте и склонить их к своей позиции.

Следовательно, можно определить политические пере говоры как специфический вид политического межличностного взаимодействия сторон и совместной деятельности, ориентированный на разрешение политических конфликтов или организацию сотрудничества и предполагающий совместное принятие решения, оформленного письменным соглашением или договором.

Современные исследователи в своих определениях акцентируют разные стороны переговорного процесса. Например, известные американские ученые Р. Фишер и У. Юри видят в переговорах прежде всего стремление к консенсусу: для них это совокупность практик, которые позволяют мирно сочетать антагонистические интересы, «метод достижения соглашения на дружеской основе, без поражения сторон».

Российский политолог М. М. Лебедева, напротив, склонна рассматривать переговоры в парадигме конфликта, и в этом случае переговоры не что иное, как преодоленный конфликт сторон.

Американский политолог И. В. Зартман настаивает на том, что во время переговоров «создается новая реальность» под воздействием обмена информацией и происходит трансформация неизменных ценностей в ценности подвижные. С ним согласны К. Селлих и С. С. Джейн: «Переговоры — ситуация взаимозависимости, поскольку в ней один участник переговоров оказывает влияние на другого, и наоборот».

Французский исследователь Л. Белланже, рассматривая переговоры в экзистенциальном ракурсе, делает вывод, что они позволяют находить приемлемое урегулирование для сохранения или расширения своей собственной свободы, своего «я», своей личности перед лицом другого человека или других людей, правил, целей, перед развитием мира и его структур. Поэтому в переговорах он видит прежде всего указание на коллективную волю к изменению, ориентированную на все более активное участие всех во всех главных решениях, касающихся повседневной жизни.

Вместе с тем Белланже подчеркивает плодотворность интегративного подхода к переговорам, объединяющего четыре различные перспективы. Согласно его точке зрения, переговоры — это:

•«шарада», в которой каждый из участников стремится разгадать не редко почти определенное ситуацией решение самих действующих лиц;

•«искусство», состоящее, например, в ловкости налаживания отношений, в которых переговоры являются скорее маркером начала, чем конца;

•«торговля» в процессе выделения ресурсов;

•познавательный процесс и последовательное обучение.

Таким образом, в современной науке развивается множество подходов к переговорам, которые дополняют друг друга. При этом нельзя не прислушаться также к эмоциональной оценке их современными художниками, позицию которых ярко выразил палестинский писатель Д. Сахар: «Увы! Часто нужно пролить кровь, чтобы прийти к переговорам!»

Какие же причины, помимо пролития крови, приводят политиков за стол переговоров?

С одной стороны, политики поспешно соглашаются на переговоры под угрозой протестных политических акций (например, забастовок, демонстраций); с другой стороны, переговоры часто ведутся в целях политических манипуляций, чтобы лишь продемонстрировать волю к согласию и перемирию (например, во время вооруженных конфликтов). Иногда политикам приходится садиться за стол переговоров под давлением шантажа (угрозы террористов и политических радикалов). К ним обращаются также, когда односторонние политические действия невозможны или невыгодны; когда в законодательном порядке нет предусмотренных процедур; когда досудебное (с помощью переговоров) решение проблемы более выгодно, чем судебное, а также когда отсутствуют судебные прецеденты и нет строго регламентированных моделей поведения.

Но в любом случае ведение переговоров должно предусматривать волю к взаимопониманию, даже солидарности, уважение к личности вне зависимости от разногласий. Профессиональные политики отмечают случаи, когда политические переговоры неэффективны: это происходит при взаимоисключающих интересах и когда стороны настроены непримиримо.