Политическое лидерство

Проблему лидерства, прежде всего, политического, следует обдумы­вать в контексте приведенных выше соображений об элитах. Понятие элиты может рассматриваться полностью независимо и автономно, - как это демонстрируют произведения создателей элитаристских теорий. Они не занимаются установлением связей между элитой и массами, элитой и общественным контекстом. Как замечает Ро­берт Д. Патнем, в «Сравнительном исследовании политических элит», можно создать модель «абсолютной независимости» поли­тических элит, где исчезает корреляция между политическим ста­

тусом и социо-экономическим положением. Понятие «лидерство», наоборот, предполагает какую-то связь, в частности связь влияния или авторитета, устанавливающуюся между лидером и его привер­женцами. Как же происходит, что появляются приверженцы данного лица и признают его власть над собой?

Понятие лидерства приобретает новое значение в демократии. Знаменательно замечание Токвиля о том, что демократия, нацелен­ная на продвижение средних людей, будет иметь проблемы с вы­движением выдающихся людей для руководства государственными делами. Поэтому неудивителен горячий спор о посредственности политиков и дефиците политических талантов, политических лич­ностей в современной демократии. Под влиянием тоталитарного опыта, личность трактуется как угроза для демократического по­литического строя.

Само понятие лидерства двусмысленно: с одной стороны, указывает оно на межличностные отношения, с другой же, на спо­собности индивидуума. Он требует одновременно способности и возможности, профессионализма и эффективности. Лидерство это один из важнейших элементов политической власти и связывается с принятием политических решений. Одновременно лидер требует, чтобы существовала группа его последователей. В этом контексте французский политолог Франсуа Буррико (Francois Bourricaud) вы­деляет три типа лидеров: (1) демократического лидера, находящегося в оппозиции к (2) авторитарному лидеру и к (3) не вмешивающему­ся лидеру, который наиболее эффективно реализует цели группы, и одновременно обеспечивает ей максимальный уровень удовлет­воренности (Эскиз теории авторитета»),

С предводительством мы имеем дело тогда, когда некото­рые лица, которые имеют свои определенные мотивы и цели, при взаимном соперничестве или конфликте с другими, мобилизуют институциональные, политические, психологические и всяческие иные ресурсы. Это происходит для того, чтобы активизировать, при­влекать и удовлетворить мотивации своих приверженцев. Лидерство проявляется в условиях конфликта или соперничества (внутри элиты или на общественном уровне), поскольку лидеры соперничают друг с другом, апеллируя к мотивационным ресурсам своих приверженцев. Как это описывает Джеймс МакГрегор Берне (James MacGregor Burns), лидерство является особым типом отправления власти. Подобно са­мой власти, оно может сравниваться, коллективно и ориентировано на цели. О лидерстве можно говорить тогда, когда благодаря лидерам, приверженцы стремятся к целям, которые были определены с по­мощью ценностей и мотиваций (желания и потребности, стремления и ожидания), общими как для лидеров, так и для их последователей. Указанное взаимодействие может — отмечает Берне в работе «Лидер­ство» — принимать две принципиально отличные формы.

Трансакционное лидерство — одно лицо инициирует контакт с другими с намерением обмена чего-то, что обладает ценностью для каждой из сторон (в сфере экономической, психологической или политической). Ценность может представлять, например, по­лучение голосов граждан, которые должен представлять кандидат взамен за артикуляцию потребностей и желаний. Каждая из сторон трансакции (сделки) отдает себе отчет, что их цели сходятся, по­скольку только с помощью процесса обмена их можно реализовать. Акт лидерства происходит однократно или как постоянный обмен (трансакция).

Существует также другой тип лидерства — трансформацион­ное лидерство. Тогда лидеры и их сторонники заключают совмест­ный союз, который, переносит их на более высокий уровень моти­вации и морали. Сущностью такого лидерства является взаимная ангажированность. Лидер становится независимой силой, которая преобразует «мотивационную базу» сторонников, поскольку именно лидер играет главную роль, когда речь идет о достижении совместной цели. Именно лидер беспокоится о мотивации приверженцев, их же­ланиях и потребностях. Поэтому, если изменения —как подчеркива­ет Эндрю МакФарланд (Andrew McFarland) (ссылаясь на определение Вебера) — вызванные лидером, согласуются с его намерениями, то он отправляет власть. Если же эти изменения не те, к которым он стремился, то он оказывает влияние на какие-то другие факторы политической жизни, но не имеет власти.

Представляет интерес проблема рекрутирования (выдвижения) лидеров. Следует рассмотреть источники выбора, а также механиз­мы отбора кандидатов, которые либо содействуют участию многих людей или, либо затрудняют этот процесс. С одной стороны, это будет, следовательно, избирательное право, политические синекуры в государственных или партийных структурах, личный интерес при отправлении политических функций. Все описанные закономерности показывают степень способности данной политической системы в об­легчении гражданам доступа к политическому руководству. С другой стороны, столь же важны механизмы отбора, чтобы гражданин смог стать кандидатом данной политической организации. Существуют три метода выдвижения: кооптация, когда лица с высоким соци­альным статусом отбираются как кандидаты под влиянием групп, принимающих решения; выбор шефом партии; наконец, «бюрокра­тический» выбор, где лица, имеющие заслуги перед политической организацией, получают шанс сделать политическую карьеру. Пер­вые «каналы» привлечения лидеров позволяют удержать при власти традиционные элиты, и даже создать определенную касту политиков. Только последний вид отбора — как отмечает Лестер Дж. Селигман (Lester G. Seligman) в «Политике рекрутирования элит» — предо­ставляет шанс познакомиться с миром политики и ее рисками.

Согласно этому автору, подобная игра различных факторов рекрутирования лидеров оказывает решающее влияние на распре­деление власти, представительность политических элит и их компе­тенцию, на политические решения и коллективные нормы лидеров. Система, в которой каждый обладает действительной возможностью быть лидером, где политический риск мал, а процедуры селекции открыты и носят состязательный характер, придают процессу при­нятия политических решений демократический характер. Лидеры становятся представительными для данной политической общности. Распределение власти имеет широкий характер, а политические решения согласуются с потребностями ее членов. Особенно важны механизмы отбора в политической партии.

Типы лидеров зависят от политической системы. Карл Бек (Carl Beck) и Джеймс Меллой (James Malloy) в своем анализе политических элит обращают особенное внимание на указанный относительный характер политического лидерства и общественного фона. Наиболее важны два измерения: «разделение-единство» определяет отношения между одной политической элитой и другими элитами и «прони - цаемость-непроницаемость» объясняет отношения между элитой и не-элитой и между лидером и его приверженцами. Указанные два измерения формируют три типа лидерства.

Первый тип — это элита «разделенная и проницаемая» — об­разует тип плюралистического лидерства. Имеется множество ли­деров, которые конкурируют друг с другом в рамках правительства и других политических организаций. Каждая элита представляет общественную группу с большим политическим весом. Проница­емость заключается, с одной стороны, в постоянном информирова­нии их приверженцев о поведении и решениях лидеров, а с другой стороны, возможно изменения баланса политических сил вследствие прихода к власти новых групп. Лидерство является результатом нормативной открытости по отношению к другим группам.

Второй тип это элита «единая и непроницаемая». Политические лидеры образуют определенную группу людей с высоким уровнем политического опыта и сходной идеологической ориентацией, поскольку они действуют в рамках определенной политической организации (единственной в своем роде), которая контролирует общественную жизнь, а также доступ к власти. В этой ситуации мы не можем говорить о конкуренции, но говорим о фракциях, которые не испытывают влияния общественного окружения. Формулируют­ся четкие правила вхождения в круг руководства, приверженцы же подвергаются постоянному манипулированию с целью нового при­влечения и удержания в рамках ориентации конкретной элиты.

В латиноамериканских режимах, а также в некоторых государ­ствах реального социализма проявлялся третий тип элиты «разде­ленной и непроницаемой». Сосуществуют различные центры власти, в меру автономные (армия, латифундисты, церковь), разделенные по отношению к вопросам экономики и распределения ресурсов. Конфликты между лидерскими группами разрешаются с помощью чисток и насилия по причине отсутствия институциональных спосо­бов их решения. Граждане являются маргиналами как бы в двойном смысле, поскольку существует четко обозначенная демаркационная линия между лидерами и их приверженцами, которые не имеют воз­можности войти в заколдованный круг власти. С другой стороны, ангажированность общества ограничивается участием в выборах, поскольку не имеется ни политического взаимодействия, вытекаю­щего из плюрализма, ни мобилизации, характерной для предыду­щего типа лидерства.

Таким образом, можем ли мы измерить уровень лидерства? Это необычайно трудная задача, поскольку для той «метафизики», кото­рая происходит между лидерами и их приверженцами, необычайно трудно создать инструменты исследования. Проблема осложняется в плюралистических обществах, где социальная структура много­мерна, индивидуумы определяют своим поведением своеобразные траектории на пути к престижу и статусу. Мы можем, следователь­но, оценить ресурсы, на которые опирается лидерство. Наиболее очевидным из них является число приверженцев (подобным тестом могут стать выборы), а также доступ к власти, финансовые средства. Однако сюда же мы должны включить такие нематериальные вещи, как популярность или доступ к стратегической информации, а также репутацию, которая заключается в оценке роли, потенциала лидера и возможности доверять ему. Трудно также воспроизвести коммуни­кационные (информационные) связи между держателями власти в раз­личных сферах, например, в хозяйственной или экономической.