Государство и гражданское общество
Следует ответить себе на вопрос, какой характер носит государство по отношению к гражданскому обществу. Является ли государство аппаратом репрессий или скорее агентством по оказанию услуг, предлагающим разные виды обеспечения своим гражданам? А может быть, гражданское общество не существует как отдельная сфера активности людей, а является только «элементом» института государства? Вторую концепцию защищает Георг Вильгельм Фридрих Гегель и его продолжатели (особенно, так называемые, левые гегельянцы) Карл Маркс и Антонио Грамши. Независимо оттого, какой именно способ объяснения мы выберем, проблема гражданского общества должна появиться в тот момент, когда мы рассматриваем преимущества и слабости государства. Между указанными двумя сферами существует необычайно сложная система связей. Разница между государством и иными формами организации общества сводится к пяти измерениям: область принятия решений, авторитатив - ность постановлений, государство обладает преимуществами при формировании норм положительного права, постулируется монополия на применение силы, последствия и объем решений.
(1)Область принятия решений и постановлений
Определенные решения могут касаться данной группы — например, решения сената Варшавского университета. Государственные решения являются или, скорее, должны быть обязательными для всех граждан. Они сопровождаются карательными санкциями — государственные власти обладают общепризнанным правом издавать обязывающие всех граждан решения. Участие в жизни государства не является добровольным. Люди с самого начала становятся гражданами данного государства, это означает, что они подчиняются его принципам. Гражданство в национальном государстве, некоторым образом, естественное.
(2)Обязывающие принципы (авторитативные)
Эти принципы обязывают всех граждан данного государства. Иногда не существует принципов, которые упорядочивают иерархически, т. е. решающих, какой именно принцип данной организации должен иметь преимущество перед другими. Если мы принимаем решение о членстве, то решаемся соблюдать ее принципы добровольно. Если принципы этих организаций конфликтуют друг с другом, выбираем один из них. В случае государственных принципов, те обязывают нас безоговорочно. Они господствуют над принципами других организаций (например, профсоюзов, объединений, неправительственных организаций и т. п.).
(3)Юридическая монополия на применение санкций
Различные организации в общественной жизни создают принципы своего функционирования. Однако, самым крупным наказанием, какому может подвергнуться ее член, является лишение членства. В случае государственных санкций важнейшим является юридическое обоснование — принятие гражданами политической системы, а также признание решений правительства или иных государственных институтов хорошими, согласующимися с законами и требующими повиновения им. Этот принцип, называемый «легитимацией», фундаментален для сохранения и порядка определенной политической системы (относительно легитимации смотри Часть Ш).
Государство имеет в своем арсенале крайние санкции. В ситуации, когда члены данной общности не соблюдают правовой порядок, эти санкции касаются жизни и смерти. Самый известный образ этой исключительной прерогативы наложения наказаний, которой обладает политическая власть, приносят рассуждения де Местра (с1е Ма1з1:ге) о палаче — символе правосудия: «меч правосудия не имеет ножен — он всегда должен или угрожать или наносить удары»; палач — слуга верховной власти и гарант общественного порядка. «Среди этого одиночества и своего рода пустоты, которая образуется вокруг него, он живет один, со своей женой и детьми, благодаря которым он знаком с человеческим голосом: без них он бы слышал только стоны Раздается мрачный сигнал: какой-то ничтожнейший слуга правосудия стучится в его дверь и объявляет ему, что он необходим. Он выходит, прибывает на площадь, заполненную сбитой, волнующейся толпой. Ему бросают отравителя, отцеубийцу, святотатца. Он хватает того, растягивает на лежащем кресте и привязывает к нему, поднимает руку: воцаряется страшное молчание и слышен только треск ломающихся костей, ломающихся под ударами бруса, и вой жертвы. Он отвязывает ее, переносит на колесо: переломанные члены оплетают спицы, голова свисает, волосы встают дыбом, а широко раскрытые губы время от времени издают несколько смоченных кровью слов, призывая смерть. Он закончил, сердце его бьется, но от радости».
Государство, как ни один из политических институтов, располагает таким комплексом средств принуждения, которые заставляют уважать нормы совместной жизни. Известны, разумеется, попытки узурпации некоторых полномочий другими силами (например, политические террористы стремятся «овладеть» этой крайней санкцией, каким является вынесение смертных приговоров). Важным фактором также
является величина средств принуждения. Когда внутри государства появляется сила, ведающая крупными средствами принуждения, государство оказывается на грани своего существования — так это было в случае частных армий польских магнатов в XVIII в., то есть, в тот период, когда другие европейские государства, наращивали силу как абсолютные монархии.
В распоряжении государства Нового времени имеются три репрессивных инстанции: полиция, суды и исправительная система. Каждый из указанных институтов имеет специализированных и выделяющихся в обществе видом своей униформы функционеров. Если следовать рассуждениям Макса Вебера о том, что государство обладает монополией на средства принуждения, то именно отправление правосудия является осью правопорядка, который является гарантией легитимации власти.
Политические решения, которые принимаются представителями государственной власти, отягощены максимальным риском. Их важность (учитывая количество людей, которые ими затрагиваются) непропорционально велика по сравнению с решениями других общественных организаций.