Генезис многопартийности в России и современная расстановка партийно-политических сил
История отечественной многопартийности начинается на рубеже Х1Х-ХХ вв. В связи с интенсивным процессом расслоения российского общества, связанного с бурным развитием капиталистического способа производства, в стране появились достаточно большие группы населения, придерживавшиеся различных взглядов на вопрос об исторических путях и судьбах России.
С тех пор в развитии отечественной многопартийности различают три этапа:
• дореволюционный, связанный с зарождением первых политических партий и «дрейфом» самодержавия в сторону конституционной (двойственной) монархии, возникновением российского парламентаризма;
• социалистический, связанный с «октябрьским переворотом» 1917 г. и установлением большевиками тоталитарного режима, сердцевиной которого была однопартийная система в лице монопольно правившей порядка 70 лет КПСС;
• постсоциалистический, связанный с ликвидацией монополизма и крахом КПСС и возрождением многопартийности в рамках перехода страны к рынку и рыночной политической демократии.
В рамках последнего этапа в свою очередь следует различать ряд подэтапов, а именно:
• создание (на волне перестроечных лозунгов и деклараций) многочисленных политизированных групп, клубов общественных объединений и т. д. (1985-1987 гг.);
• формирование «народных фронтов», отстаивавших право на суверенитет республик, входивших в состав СССР (с середины 1987 г. вплоть до начала 1990 г.);
• преобразование многих из возникших общественно-политических структур в политические партии и общественно-политические движения, которые с января 1991 г. (после вступления в силу Закона Верховного Совета СССР «Об общественных объединениях») получили право на легальное существование и официальную регистрацию в Минюсте;
• «бурное» партийное строительство, начавшееся после августа 1991 г. и продолжающееся по сей день. В том числе в связи с принятием летом 2001 г. Закона Российской Федерации «О политических партиях».
В этом отрезке времени в отечественной многопартийности четко просматриваются три самостоятельных периода: до выборов депутатов Государственной Думы в декабре 1999 г., до выборов депутатов Государственной Думы в декабре 2003 г. и после этих выборов вплоть до наших дней. Такая привязка связана с тем, что каждые новые выборы в нашей стране проводятся по новым правилам, что требует адекватных реакций со стороны партий с тем, чтобы удержаться на плаву и не кануть в Лету.
Одним из решающих факторов, предопределивших развитие политических партий в первом из этих периодов, стало положение нового (1997 г.) избирательного закона о том, что участие в выборах могут принять только те политические организации, которые были зарегистрированы Минюстом России в этом качестве не позднее, чем за год до голосования. Такую регистрацию, по положению на 1 января 1999 г., прошла 141 политическая структура, приобретя, таким образом, право участвовать в выборах депутатов Государственной Думы в статусе избирательных объединений.
Вторым фактором, детерминирующим характер развития российской многопартийности в 1998 г. и особенно в 1999 г. явилось сохранение пропорциональной системы при выборах 225 депутатов Государственной Думы по партийным спискам и связанного с ней 5%-ного барьера, который необходимо преодолеть для того, чтобы быть допущенным к дележу депутатских мест.
Уроки выборов в Государственную Думу в декабре 1995 г., когда только 4 партии смогли перешагнуть через это препятствие, стали мощным стимулом для создания крупных партийных коалиций и избирательных блоков. Речь идет о таких из них, как:
- «Союз правых сил» (СПС), в рамках которого объединились «младореформаторы», т. е. либералы-«западники» во главе с такими лидерами, как Е. Гайдар, Б. Немцов, С. Кириенко, И. Хакамада, А. Чубайс и др.;
- движение «Отечество - вся Россия» (ОВР) во главе с Ю. Лужковым, Е. Примаковым и М. Шаймиевым, в состав которого вошли многие партии и движения социал-демократической ориентации;
- «Единство» («Медведь») во главе с С. Шойгу, которое было создано как противовес ОВР и заменило канувшую в Лету «партию власти» в лице НДР.
При этом развитие событий шло по классической ленинской формуле: «прежде чем объединиться, надо размежеваться». Сбивание в блоки сопровождалось новыми расколами, сменой отдельными политструктурами «идеологического окраса», их переходом в ранее враждебные лагеря и т. д. (прекращение членства в «Отечестве» Конгресса русских общин Д. Рогозина, создание одним из лидеров НПСР А. Тулевым собственного движения «Возрождение и единство» и пр.). Пожалуй, только две политические силы, а именно: ЛДПР и «Яблоко», - шли на выборы самостоятельно.
На выборах в декабре 1999 г. все эти объединения («Единство», ОВР и СПС), а также «старожилы» (ЛДПР, КПРФ и «Яблоко») смогли преодолеть 5-процентный барьер и войти в Государственную Думу. Причем с большим отрывом от всех других участвовавших в выборах партий и блоков.
Эти результаты для многих политических аналитиков стали основанием для того, чтобы заключить: на рубеже двух веков в России обозначились контуры многопартийной системы, в которой правый спектр был представлен СПС и, в известной мере, «Яблоком», праворадикальный - ЛДПР, центр - «Единством» и ОВР, левый спектр - КПРФ. Казалось, что «старожилы» не только покорили парламентский Олимп, но и прочно закрепились на этом рубеже, что у этих партий сформировался более или менее устойчивый электорат, и они социально представляют и выражают его интересы в политике. На этом фоне новые партии (СПС, ОВР и «Единство») смотрелись по преимуществу как «партии в себе» и «для себя», и задача стать «партиями для всех» стояла перед ними в качестве центральной.
Процессы партийного строительства в период с декабря 1999 г. по декабрь 2003 г.
Оптимистические выводы о вступлении процессов партийного строительства в России в завершающую стадию оказались преждевременными. В связи с принятием летом 2001 г. Закона РФ «О политических партиях» и требованиям ко всем партиям пройти новую перерегистрацию к июлю 2003 г., приведя в соответствии с этим законом свои организационные структуры, эти процессы вновь заметно активизировались. Началась интенсивная реструктурализация партий и партийная жизнь предстала в виде некоего броуновского движения, в котором одновременно существовали тенденции как к расколам и размежеваниям, так и к объединению и созданию крупных партийных структур.
Прошли съезды СПС, ОВР, «Единства», на которых эти избирательные объединения были преобразованы в политические партии. Причем два последних объединения достигли соглашения и в декабре 2001 г. слились в единую «Всероссийскую партию «Единство» и «Отечество» (или «Единая Россия»), претендующую на то, чтобы стать «президентской партией».
В конце 2001 г. - первой половине 2002 г. прошли учредительные съезды ряда реструктурированных старых и новых партий, создававшихся как с нуля, так как и путем отделения от уже существующих союзов и блоков. Среди них:
• «Народная партия», созданная на базе парламентской группы Госдумы «Народный депутат» во главе с ее руководителем Г. Райковым (в декабре 2001 г. была зарегистрирована в Минюсте в качестве первой официально признанной по Закону о политических партиях партии);
• партия «Ассамблея национально-демократических и патриотических сил», лидером которой стал В. Зоркальцев - председатель Комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций;
• Демократическая партия России, которую возглавил губернатор Нижнего Новгорода М. Прусак;
• Социал-демократической партия (объединенная) во главе с бывшим президентом СССР М. Горбачевым;
• «Партия жизни» во главе со спикером Совета Федерации С. Мироновым и бывшим спикером Госдумы Г. Селезневым;
• отправилась в «самостоятельное плаванье» Аграрная партия России во главе М. Лапшиным (без КПРФ);
• путем слияния ряда мелких партий создан блок «Родина» во главе с Д. Рогозиным и С. Глазьевым и др.
К моменту окончания предусмотренного Законом о политических партиях срока регистрации (летом 2003 г.) в Минюсте РФ было зарегистрировано порядка 50 партий, а на прошедших в декабре 2003 г. выборах депутатов в Государственную Думу число партий и блоков, зарегистрированных ЦИК в качестве избирательных объединений, составило 23. Из них преодолели 5%-ный барьер только четыре: «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР и блок «Родина». Вопреки прогнозам, потерпели поражение (немного не дотянув до 5%) обе правые партии: «Яблоко» и СПС.
Процессы партийного строительства в период подготовки к выборам 2007 г.
Эти результаты, а также очередная переработка законов о политических партиях и о выборах, в рамках которой предусматриваются более жесткие требования в области партийного строительства и регистрации партий в качестве избирательных объединений, породили новую волну размежеваний. Практически распался блок «Родина», произошел раскол КПРФ, и «раскольники» во главе с Г. Семигиным в рамках коалиции из 9 партий учредили новую партийную структуру под названием «Патриоты России». Покинула СПС и занялась сначала строительством собственной партии «Наш выбор», а затем вместе с М. Касьяновым оппозиционного общественно-политического движения Народно-демократический союз И. Хакамада.
Наряду с размежеванием идет интенсивный процесс объединения с тем, чтобы на очередных парламентских выборах в декабре 2007 г. преодолеть 7%-ный барьер. Наиболее значимым для нынешнего российского политического ландшафта стал объединительный съезд (в ноябре 2006 г.) трех партий: «Родины», Российской партии жизни и Партии пенсионеров. Результатом работы этого съезда стало создание новой партии «Справедливая Россия» во главе с С. Мироновым - конкурента претендующей на статус правящей партии «Единой России».
В это же время (ноябрь 2006 г.) было заявлено о начале объединения еще пяти партий: Народной партии (Г. Гудкова), Партии возрождения России (Г. Селезнева), Социал-демократической партии России (В. Кишенина), Партии социальной справедливости (А. Подберезкина) и «Патриотов России» (Г. Семигина). Последняя из этих партий, обладающая мощной инфраструктурой, собственными СМИ, а также солидными финансовыми ресурсами, расценивается аналитиками в качестве базовой, вокруг которой и произойдет объединение «новых левых».
Хуже всего обстоят дела по созданию крупных объединенных партийных коалиций на правом фланге политического спектра. Несмотря на неоднократные заявления о готовности «слиться» в единую демократическую партию, СПС и «Яблоко» продолжают действовать как самостоятельные структуры и готовятся идти на выборы порознь.
Как итог, на конец 2006 г. в Федеральной регистрационной службе прошли регистрацию (т. е. были признаны в качестве политических партий по такому основному критерию, как наличие не менее 50 тысяч членов) 18 партий. Остальным было отказано в этом статусе по причине недобора членского минимума. По прогнозам, после всех слияний к выборам 2007 г. может остаться не более 12-15 партий. В Думу из них пробьются максимум 4-5.
Таким образом, в сегодняшней России все еще нет (и с учетом способности к «размножению» не предвидится в обозримом будущем) удобоваримой цивилизованной многопартийной системы, хотя бы по типу блоковой или системы с доминирующей партией. Подавляющее большинство формирующихся партий по-прежнему представляют собой не столько партии в строгом смысле этого слова, сколько некие протопартийные или квазипартийные структуры - своего рода армии с генералами, у которых практически нет унтер - офицеров и солдат, т. е. массы рядовых членов и активистов. В основном мы имеем дело с верхушечными образованиями, которые чаще всего никого, кроме самих себя, не представляют.
Неслучайно в опросах общественного мнения по поводу российской многопартийности доминируют такие нелицеприятные оценки новоявленных партийных лидеров и функционеров, как «подавляющее большинство этих людей ищут в партийной работе личных выгод, а не общественной пользы»; «в большинстве случаев мы имеем дело с откровенным фарсом, тогда как истинная цель деятельности - это улучшение личного благосостояния + власть + известность»; «в среде этого сословия больше политиканов, чем политиков, реально озабоченных нынешними бедами России» и т. д.
Факторы-детерминанты «слабости» отечественной многопартийности
Причины такого положения и связанного с ним недоверия к политическим партиям, равно как и близкая к нулевой эффективность партий в процессах формирования и отправления власти, представительства различных социальных интересов в политике и т. д., обусловливаются многими факторами, как объективного, так и субъективного свойства. Рассмотрим основные факторы.
1. Исключительная дробность и «протопартийный» характер российских партий, что является прямым результатом чрезмерной дробности и асимметричности социально-классовой структуры российского общества. Такая ситуация будет в той или иной мере сохраняться до тех пор, пока начавшийся процесс социальной стратификации по рыночному образу и подобию не завершится образованием в стране полноценного гражданского общества с органически присущей ему развитой социальной инфраструктурой и многочисленным средним классом.
2. «Департизация» массового сознания, которая связана с тем, что в эпоху «единовластия» КПСС народ в России был практически полностью отчужден от политики и лишен свободы политического выбора, силой институционального принуждения приучен к тому, чтобы послушно принимать и одобрять все происходящее на властном Олимпе.
Когда возможность выбора появилась, народ в массе своей оказался неготовым к нему. Тем более что речь идет о выборе не из двухтрех партий, а из такого множества, от которого, что называется, «рябит в глазах» (и в одних только аббревиатурах «сам черт ногу сломает»). Множества, в рамках которого партии очень часто отличаются друг от друга только названиями, тогда как по своим программам и выдвигаемых лозунгам предстают как «близнецы и братья».
И хотя все без исключения российские партии декларируют себя не иначе как народные, на самом деле они не являются результатом движения «низов». Они создаются «верхами», под конкретного лидера (или узкой группы лиц), и предстают как сугубо персонифицированные образования, призванные стать инструментом достижения амбициозных притязаний этого лидера (или группы) на самую высокую власть в системе.
3. На этой массовой «департизации» общественного сознания и общественной невостребованности партий, несомненно, сказывается харизматически ориентированный тип отечественного общественного сознания - преобладание вождистских ориентаций, того, что психологи называют «вождистским синдромом». Как результат, политический интерес основной массы россиян концентрируется не на государственных и партийно-политических учреждениях и структурах, которым народ традиционно не доверяет, а всецело на конкретном ли- дере-вожде, его харизме как волевой и сильной личности, способной, если нужно, «железной рукой навести порядок» и поставить на место и наказать зарвавшихся олигархов, чиновников, казнокрадов и т. д.
4. В стране существует дефицит по части расширенного воспроизводства партийно-политических лидеров, обладающих харизматическими чертами ярких личностей, в совершенстве владеющих политическим ремеслом. И россияне чаще всего ставятся в условия, когда из «двух зол» им приходится выбирать «меньшее».
5. Сказывается финансовая слабость формирующихся партий, их зависимость от организованных групп интересов (т. е. от различных финансовых и промышленных объединений и групп). Поэтому вместо того, чтобы интенсивно заниматься политическим маркетингом и рекламой, работать, что называется, в «гуще народной» с целью привлечения на свою сторону как можно большего числа избирателей, российские партии в основном заняты поиском солидных спонсоров и меценатов. Ведь без их поддержки они сегодня просто не в состоянии сколько-нибудь длительное время продержаться на плаву. Но, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. По этом причине многие партии выступают как ангажированные «сильными мира сего», проводниками не общественных, а сугубо олигархических и корпоративных интересов.
6. Определенную роль играет и то обстоятельство, что исполнительная власть в России, как в центре, так и на местах, в целом носит непартийный характер, т. е. политические партии практически не играют никакой роли в процессах ее формирования, равно как и в подборе и ротации кадров, выработке и принятии административно-управленческих решений. А поскольку данная ветвь власти в системе разделения властей в сегодняшней России и является реальной властью (т. е. обладает громадными ресурсами влияния, включая легитимное принуждение и насилие), то именно ее представители, а не лишенные этих ресурсов «говоруны» из числа партийно-политических лидеров и активистов пользуются популярностью среди неискушенных в политике избирателей.
7. Свой «посильный вклад» в формирование негативного общественного имиджа политических партий России вносят СМИ, особенно в части освещения деятельности Государственной Думы, в которой ряд партий имеют свои фракции, посредством которых они как бы напрямую участвуют в детерминации характера и эффективности функционирования высшей законодательной власти. А поскольку эта эффективность (из-за разногласий между фракциями и натянутых отношений между Государственной Думой и правительством, особенно в период президентства Б. Ельцина) очень часто представляется СМИ как нулевая или близкая к оной, это бумерангом ударяет и по авторитету самих партий. Знаменитое черномырдинское: «Правительство (в отличие от Государственной Думы -
О. М.) не тот орган, где можно только языком», - очень образно отражает этот стереотип.
8. Негативное влияние на восприятие массовым сознанием российских партий оказывает их аморализм. Применяемые ими и их лидерами «технологии» конкуренции и соперничества с целью завоевания социально-политического влияния власти пока весьма далеки от правовых и нравственно-этических норм. Постоянные расколы и размежевания, «базарная» перебранка в СМИ, взаимные обвинения в прислужничестве и «оппортунизме», навешивание друг на друга хлестких ярлыков и штампов, равно как смена «окраса» и мобильность партий и их высокопоставленных членов, - все это ничего, кроме отвращения, у любого здравомыслящего человека вызывать не может.
9. В этом же ряду и такое массовое явление, как дефицит конструктивности. Имеется в виду преобладающая в среде политических партий России неспособность к преодолению разногласий и поиску консенсуса по стратегически важным для нашего общества проблемам национального возрождения. К сожалению, в партийных рядах сегодня слишком много претенциозных лидеров, чьи чрезмерные личные амбиции и притязания на самую высокую власть в системе мешают партиям быть теми организациями, для которых забота об общем благе составляет смысл их существования.
Из всего вышеизложенного вытекает только один вывод: формирующаяся в России многопартийность пока весьма далека от того состояния, при котором она могла бы выступать реальным фактором политики, а политические партии - действенными институциональными представителями и выразителями воли различных социальных и общественных сил в политико-властных процессах. Это лишний раз подтверждает выявленную опытом многих стран закономерность, что ввести демократию намного сложнее, чем установить диктатуру. Тем более в стране, не имеющей значительных и глубоких демократических традиций.
Сказанное, однако, не означает, что у политических партий в России нет будущего. Все будет зависеть от того, какими тепами и в каком объеме в стране будут осуществляться рыночные реформы и демократизация политико-властной сферы, повышаться уровень материального благосостояния людей, степень их правовой и политической культуры и т. д.
При этом особо важно, чтобы исполнительная власть, как на уровне центра, так и на местах, приучила себя воспринимать формируемую в значительной мере политическими партиями и избирательными блоками представительную власть, т. е. всенародно избранные законотворческие органы в лице парламентов всех рангов, не как ее врагов, а как коллег, двух ветвей публичной власти, обреченных во имя высших интересов нации на деловое партнерство и сотрудничество.
