Основные характеристики правового государства

Представление о правовом государстве ассоциируется с двумя основополагающими принципами: порядок в государстве и защищен­ность гражданина. Здесь каждый человек вправе рассчитывать на предсказуемость, последовательность и надежность принимаемых решений, знает свои права и обязанности, четко определенные зако­ном. В своей законченной форме такая постановка вопроса нашла воплощение в политической демократии и ее важнейших институтах, построенных на принципах политического и идеологического плюра­лизма, парламентаризма, выборности должностных лиц и т. д.

Эти принципы находят отражение в праве, которое призвано закрепить основы гражданского общества. Нормы права должны прежде всего фиксировать возможность разрешения взаимных претензий и обязанностей, вытекающих из конфликтных, спонтанно формирующихся отношений. Естественно, что государство правомоч­но регулировать, контролировать и при необходимости корректиро­вать эти отношения лишь в известных пределах.

Основное отличие норм права от норм обычая и морали состоит в том, что действенность первых обеспечивается силой государства, а вторых - обществом. В правовом государстве только законно избран­ное правительство правомочно применять силу в качестве инстру­мента принуждения. Как подчеркивал немецкий правовед XIX в. Р. Еринг, право никогда не может заменить или вытеснить основной стихии государства - силы. По его мнению, слабость власти есть смертельный грех государства, она зачастую в глазах людей менее простительна, чем жестокость и произвол со стороны государства. Дееспособная правительственная монополия на силу составляет важнейший критерий интеграции высокодифференцированного об­щества. Такой суверенитет и такая монополия означают единый, обя­зательный для всех правовой порядок, уничтожение неравенства и разнообразия прав, которые зависели бы от социального, наследст­венного или иного статуса. Утверждаются равносущность всех граж­дан и принцип равного обеспечения их прав.

Важнейшим институтом правовой государственности является конституционная юрисдикция, призванная оспаривать любой акт государственных органов, если он противоречит конституции или ущемляет права и свободы личности. Она служит защите не только частных прав, но и публичных интересов, не только прав индивида, но и конституции. Немецкий политолог А. Альбрехт выделяет сле­дующие основные положения теории правового государства: 1) конституционализм, требующий, чтобы деятельность государства регу­лировалась правовыми нормами, зафиксированными в конституции; 2) плюрализм структуры политического сообщества, обеспечивающий положение, при котором участие в политике множества конфлик­тующих и взаимодействующих друг с другом сил оказывает сдержи­вающее влияние на государство; 3) государственная монополия на верховную власть в политическом сообществе, исключающая вмеша­тельство каких-либо особых интересов в формирование государст­венной воли; 4) институционализированная обратная связь государ­ства с общественным мнением, обеспечивающая контроль общест­ва над государственным аппаратом; 5) процессуальная, формальная и материальная рационализация государства, призванная гарантиро­вать соблюдение государством права и закона; 6) защита интересов перед государственной властью и судебный контроль над деятельностью государства.

Политическая власть призвана реализовать право. При таком понимании сила государства, на которой оно основано, законна лишь в том случае, если она применяется в строгом соответствии с правом, если она всецело служит праву. Поэтому естественно, что правовое государство самым тесным образом связано с конституционным строем, хотя и нельзя ставить знак равенства между конституцион­ным государством и государством правовым. Законная власть для своего утверждения и укрепления облекается в форму права. Это в значительной мере определяется тем, что преимущество силы само по себе не создает власти.

Государство, будучи субъектом права, в то же время связано правом, правовыми нормами. Государство, как отмечал Л. Дюги, ’’есть не что иное, как сила, отданная на служение праву”. Говоря, что государство связано правом, имеется в виду, что ’’государство- законодатель обязано правом не создавать известные законы и, наоборот, другие законы создавать; далее, этим хотят сказать, что если государство создало известный закон, то пока этот закон суще­ствует, оно связано изданным им законом; оно может его изменить или отменить; но пока он существует, оно обязано само, подобно своим подданным, подчиняться этому закону; его администраторы, судьи и сами законодатели должны применять закон и могут дейст­вовать лишь в границах, установленных последним. Это - режим законности”. Другими словами, государство, издавшее закон, обяза­но уважать закон до тех пор, пока он существует и продолжает дей­ствовать, хотя оно и правомочно его пересмотреть или даже отме­нить. Более того, оно подсудно своему собственному суду и может быть осуждено им. Именно это в значительной мере обеспечивает правовой характер государства.

Право по существу есть определенная законом свобода. В этом смысле право в значительной степени призвано дисциплинировать человека. Не случайно в классическом либерализме праву отводи­лась роль определения границ свободы. Как отмечал И. А. Ильин, правосознание отнюдь не сводится к тому, что человек просто ’’соз­нает” свои права. Сознавая свои права, человек должен сознавать и свои обязанности, сознавать, что ему дозволено и не дозволено, что другие люди тоже наделены аналогичными правами, которые он должен признать, учесть и уважать. Правопорядок представляет собой ’’как бы живую систему взаимно признаваемых прав и обязан­ностей”, призванную связать людей друг с другом на основе взаим­ности. Отстаивая свои права, человек желает их признания и соблю­дения со стороны других людей. Вместе с тем он вменяет и себе в обязанность признавать и соблюдать права других. Поэтому очевид­но, что правосознание ’’есть воля человека к соблюдению права и закона, воля к законопослушанию”.

Другими словами, в реальностях современного мира свобода представляет собой прежде всего положительное, а не отрицательное понятие. Негативно трактуемое понятие свободы с его отрицанием власти и авторитета неизбежно ведет к анархии и в конечном счете - к той или иной форме деспотизма. Человек с рождения является чле­ном семьи, общины, группы, общества, государства. Его поведение и деятельность регулируются наличными в каждый конкретный мо­мент условиями, общепринятыми нормами. Поэтому неправомерно говорить о некоей абстрактной свободе, естественной свободе, ко­торая ни в так называемом ’’естественном”, ни в общественном или ином состоянии не существовала и не могла существовать.

В правовом государстве право, правовая система представляет собой гарант свободы отдельного индивида выбрать по собственно­му усмотрению морально-этические ценности, сферу и род деятель­ности. Закон призван гарантировать свободу личности, неприкосно­венность собственности, жилища, частной жизни, духовную свободу и т. д. В обществе должен господствовать закон, а не люди. Функции государства состоят в регулировании отношений между гражданами на основе закона. Самоочевидными признаками демократического правового государства являются право участия в политическом про­цессе, соблюдение определенных правил игры между политически­ми партиями, разного рода заинтересованными группами и т. д., смена власти в процессе всеобщих выборов на всех уровнях власти, другие нормы и принципы парламентаризма и плюралистической демократии. Основные постулаты теории правового государства, сформулированные одним из ее основателей И. Кантом, сохраняют свою силу и в наши дни. Как считал Кант, неотъемлемые от сущнос­ти членов государства ’’правовые атрибуты суть: основанная на зако­не свобода каждого не повиноваться иному закону, кроме того, на который он дал свое согласие; гражданское равенство - признавать стоящим выше себя только того в составе народа, на кого он имеет моральную способность налагать такие же правовые обязанности, какие этот может налагать на него; атрибут гражданской самостоя­тельности - быть обязанным своим, существованием и содержанием не произволу кого-то другого в составе народа, а своим собствен­ным правам и силам как члена общности, следовательно, в правовых делах гражданская личность не должна быть представлена никем другим”.

Большинство, да и народ в целом, при определенных условиях может быть таким же тираном, как и единоличный деспот. Не слу­чайно многие мыслители прошлого, невраждебно настроенные в отношении демократических принципов, как выше указывалось, настойчиво предупреждали относительно возможностей тирании большинства, которая может быть не менее жестокой, нежели тира­ния меньшинства. Поэтому очевидно, что идея власти и властвова­ния сама по себе не может раскрыть сущности демократии как власти большинства. Как отмечал Б. П. Вышеславцев, сущность демократии нужно искать в праве, а не во власти. Исходя из такой постановки, он характеризовал демократию как ’’непрерывную правоорганизацию народов”, как ’’правовым образом организованный народ”.

Правовое государство, в отличие от деспотического или полицей­ского, само себя ограничивает определенным комплексом постоян­ных норм и правил. Государство становится правовым именно потому, что оно подпадает под власть права. С этой точки зрения можно, по-видимому, говорить, что праву принадлежит приоритет перед государством, и вслед за Л. Дюги утверждать, что ’’государство есть не что иное, как сила, отданная на служение праву”. В пра­вовом государстве четко и точно определены как формы, пути и механизмы деятельности государства, так и пределы свободы граж­дан, гарантируемые правом. Сущность правового государства заклю­чается в определении способов, которыми осуществляются цели и содержание государственного правопорядка. Оно призвано обеспе­чить оптимальные условия для реализации способностей и интересов гражданина как суверенного и самостоятельного существа в рамках, установленных в соответствии с принципами всеобщности (категори­ческого императива) и взаимности (золотого правила).

Правовое государство предполагает примат права, что обязы­вает государство руководствоваться критериями объективности и непредвзятости. Понятие ’’правовое государство” предусматривает не столько подчинение государственной власти каким-либо надконституционным нормам, сколько ограничение ее всемогущества в интересах гарантирования прав отдельного индивида перед лицом государства. Здесь действует максима, согласно которой свобода каждого человека совмещается со свободой всех на основе всеобще­го закона.

Право составляет правила и нормы жизнедеятельности политиче­ского сообщества. Оно обеспечивает предсказуемость действий различных учреждений, ассоциаций, отдельных людей как членов общества и самого государства, призвано заменить силовые или иные незаконные формы решения споров и спорных проблем мирными средствами. Важная функция права состоит также в обеспечении средствами приспособления людей и общества в целом к изменяю­щимся условиям.

Политическая свобода предполагает отделение политики от мировоззрения, идеологии, религии, исключая тем самым подчине­ние им права. Действительная, а не декларируемая свобода возмож­на в том случае, если власть преодолевается правом, если власть служит праву. ’’Свобода - это право делать то, что позволяют зако­ны”, - провозгласил Ш.-Л. Монтескье. В правовом государстве зако­ны имеют одинаковую силу для всех без исключения членов общест­ва, независимо от их социального, политического или иного статуса, защита отдельного человека от власти и произвола соответствует защите всех. Поэтому личное право невозможно без гарантий в политическом праве, уравновешивающем всех друг перед другом. Как писал К. Ясперс, даже величайшие заслуги перед государством не являются основанием неприкосновенности власти индивидуума. Человек остается человеком, и даже лучший из людей может стать опасным, если его власть не сдерживается определенными ограни­чениями.

Центральное место среди норм и правил правового государства занимает разделение властей на три главные ветви - законодатель­ную, исполнительную и судебную. Осуществляя свои строго очерчен­ные прерогативы и функции, они сдерживают и уравновешивают друг друга, тем самым обеспечивая гарантию против нарушения демокра­тических норм и злоупотребления властью. К тому же через всеоб­щую избирательную систему и избирательный процесс граждане имеют возможность контролировать власти и в случае необходимо­сти корректировать их действия.

В основе правового государства лежит закон, который, каким бы суровым он ни был, обязывая индивида, в то же время ограничивает коллектив, служит границей между ним и коллективом. Еще Кант сформулировал основополагающую идею правового государства так: каждый гражданин должен обладать той же возможностью принуж­дения в отношении властвующего к точному и безусловному испол­нению закона, что и властвующий в его отношении к гражданину. Законодатель так же подзаконен, как и отдельный гражданин. Под- законность государственной власти дополняется признанием за от­дельной личностью неотъемлемых и неприкосновенных прав, предшествующих самому государству. Неприкосновенность личности обеспечивается законными рамками полномочий органов власти правового государства. Принцип неприкосновенности личности дополняется неприкосновенностью жилища и переписки.

Необходимо провести различие между законностью и правозаконностью. ’’Всякий, кто обладает политической властью, - писал Л. Дюги, - будет ли это отдельный человек, класс или численное большинство страны, обладает ею фактически, а не по праву, и дей­ствия, которые он производит, приказы, которые он формулирует, законны и обязательны для повиновения только в том случае, если они соответствуют верховной норме права, обязательной для всех управляющих и управляемых”. Правозаконность предполагает равное отношение государства ко всем без исключения гражданам государства. Как отмечал Ф. Хайек, говоря о неправозаконности дей­ствий правительства при тоталитарном режиме, имеется в виду то, что действия аппарата насилия, находящегося в руках государства, не ограничиваются какими бы то ни было заранее установленными правилами. ’’Если законодательством установлено, что такой-то орган может действовать по своему усмотрению, то какими бы ни были действия этого органа, они являются законными. Но не право­законными. Наделяя правительство неограниченной властью, можно узаконить любой орган. Поэтому демократия способна привести к установлению самой жесткой диктатуры”. Об этом убедительно свидетельствуют перипетии прихода к власти А. Гитлера в 1933 г. Принципы правозаконности предполагают определенные требования к самому характеру принимаемых и действующих в обществе зако­нов, исключающие такие законодательные акты, которые могли бы использоваться в ущерб или в пользу каких-либо особых группиро­вок. Это говорит о возможности законов, нарушающих принципы правозаконности.

В целом в процессе своего формирования и утверждения право­вое государство гарантировало индивидуальные свободы и права. В то же время оно усиливало власть национальных государств в ка­честве стража таких свобод и прав. Правовое государство призвано обеспечить условия для существования и функционирования граж­данского общества, основных его институтов, принципов и ценно­стей. Поэтому очевидно, что правовое государство имеет ряд общих и объединяющих всех членов гражданского общества правовых основ, носящих по своей сути надклассовый и общечеловеческий характер.

Выше уже говорилось о том, что государство призвано примирить и совместить конфликтующие интересы различных социальных сил, слоев, групп и т. д. С этой точки зрения право представляет собой не только средство разрешения возникающих в обществе противоречий, но и воплощение подвижного равновесия разнородных сил и инте­ресов. Если гражданское общество представляет собой арену столк­новения и взаимодействия частных, противоречащих друг другу и конфликтующих интересов, то правовое государство заключает в себе объединяющее всех членов общества начало. Как выражение всеобщей воли, оно призвано примирить и совместить друг с другом интересы всех членов общества. Если бы государство представляло собой просто политическое отражение экономической силы исключи­тельно собственников, то оно могло бы иметь в лучшем случае лишь форму своего рода олигархической республики. Однако на деле экономическое господство собственников уживается с разнообразны­ми политическими формами - как с диктатурой, так и с демокра­тией. Имущие классы, конечно, стремятся превратить институты власти в орудие своего господства. Однако демократические принци­пы, заложенные в основу государственного устройства, обеспечивают значительную степень независимости государства от тех или иных экономических и, соответственно, социально-классовых интересов. Заключая данную главу, хотелось бы высказать ряд существенных суждений относительно применимости изложенных принципов демо­кратии к российской действительности. Способна ли демократия ответить на вызовы новых исторических реальностей?

Демократия предполагает определенные условия для своего утверждения и нормального функционирования. Прежде всего для того, чтобы демократия как самоуправление народа, как истинное, а не только декларируемое народовластие институционализирова­лась и утвердилась, необходимо, чтобы каждый народ созрел для организации соответствующих форм и механизмов этого самоуправ­ления. Важно, чтобы он осознал не только пределы своих интересов и прав, но также пределы своей ответственности и обязанности к самоограничению, что приобретается в результате длительного исторического опыта. ’’Если демократия открывает широкий простор свободной игре сил, проявляющихся в обществе, - писал П. И. Нов­городцев, - то необходимо, чтобы эти силы подчиняли себя некото­рому высшему обязывающему их началу. Свобода, отрицающая начало общей связи и солидарности всех членов общения, приходит к самоуничтожению и разрушению основ государственной жизни”.

С учетом всего этого необходимо подчеркнуть, что я изложил в данной главе в основном и целом понимание евроцентристской теории демократии. Чтобы стать действительным демократом в таком понимании, необходимо, чтобы человек родился и вырос, социализи­ровался в демократической социокультурной среде.

Объясняется это прежде всего тем, что порой заимствуются и насаждаются элементарные административные и управленческие механизмы без заботы об их органическом интегрировании в общест­венные структуры. А это, в свою очередь, упирается в отсутствие сколько-нибудь сложившихся институтов гражданского общества. Западные образцы государственности основываются на гражданском обществе, в основе которого лежит принцип приватности и раздель­ности между разнообразными, зачастую конфликтующими частными интересами. Идея демократии в ее евроцентристском понимании зиждется на постулате, согласно которому индивид важнее группы. Иное дело на Востоке. Если на Западе актуален вопрос об индиви­дуальных правах и свободах, то в большинстве восточных стран на первом месте стоят групповые права и интересы. Как пишет A. A. Празаускас, в Индии, например, в процессе демократизации субъектами политического действия становятся не столько совокупности граж­дан или личностей, объединяемые общностью идеологии и интересов, сколько группы с аскриптивным членством. Соответственно, глав­ными вопросами политической борьбы становятся отношения между группами вообще и распределение власти между ними в частности.

Поэтому вполне объяснимо, что западные образцы государствен­ности по-настоящему, так сказать, в первозданном евроцентристском варианте не могут институциализироваться в странах, где господ­ствуют так называемые органические социокультурные, политико­культурные, религиозные и т. д. традиции и формы ментальности.

При этом необходимо иметь в виду следующий очень важный, но не всегда учитываемый момент. Сам термин ’’демократия” в дослов­ном переводе с древнегреческого языка означает ’’народовластие”, или ’’власть народа”. Почему мы должны исключить разное понима­ние феномена народовластия в разных культурах и у разных наро­дов? Почему нельзя допустить, что это народовластие у многих восточных народов может иметь совершенно иное содержание, иные параметры и конфигурацию, нежели, скажем, у американцев, фран­цузов, англичан и т. д.? Вполне сознаю всю сложность этой проблемы и все трудности, связанные с ее разрешением. Но вместе с тем не могу не отметить, что Россия, расположенная на стыке, или перекрест­ке, восточных и западных культур, имеет собственное понимание, собственную модель народовластия, демократии. Какая имен­но будет эта модель, определит будущее.