Методология и методы изучения политических явлений
Мировоззренческую и методологическую основу политологии составляет комплекс философских и общетеоретических идей о политике, аккумулируемых в ее анализе, подходах и ориентациях политического познания.
В современной политологии существуют различные методологические концепции анализа политической жизни. Так, французский политолог Р. Ж. Швар-ценберг называет следующие типы анализа в политической теории: марксистский анализ, системный анализ, функциональный анализ, кибернетический подход11. Несмотря на различия мировоззренческих основ, отмеченные типы анализа ориентированы на глобальный подход, то есть на рассмотрение общества как целого, единого организма. Р.-Ж. Шварцен-берг прав, отмечая, что глобальный подход к социальной действительности разработан К. Марксом и характерен для марксистского типа анализа. Преобладание общества, класса над индивидом, государства над личностью — сущностная сторона метода марксизма.
Указанные типы анализа политики тождественны также в установке на объективное отражение реальности. Науки нет без объективной истины. С каких бы философских позиций не подходил исследователь к объяснению политических явлений, он стремится к объективному знанию. Хотя понимание объективности истины может быть неоднозначным. В марксистском анализе объективность связана с признанием политики социальной реальностью. В ряде западных политических школ источник объективности знания не выносится за пределы мышления. Тем не менее научный анализ (если он действительно научный) всегда следует логике действительности, а не логике мировоззренческого принципа. Известное требование эмпирической верности теории, ее верификации, проверки фактами, несмотря на ограниченность (не всякая идея может быть подтверждена эмпирически), все же ориентировано на реализацию принципа объективности.
Объективность знания возможна при условии, если объяснение политической реальности опирается на всесторонность рассмотрения, включает историзм, если учет конкретной ситуации доводится до постижения живых противоречий политического процесса. Как известно, эти требования также из арсенала марксистской методологии. И они не отвергаются представителями других научных направлений.
Опыт советского обществознания показал, насколько велики отрицательные последствия для реального познавательного процесса игнорирования принципа объективности при анализе политических явлений. Субъективизм, замешанный на вульгарно понимаемой партийности, породил укоренение в политическом мышлении утопических и полуутопических представлений о политике, мистификацию роли политических институтов, в первую очередь правящей партии. Тем самым были созданы предпосылки для волюнтаризма в деятельности власть придержащих.
Проблема объективности политического знания обсуждается зарубежными политологами в плане выявления реальных ограничений ее решения. Из того факта, что нередко политология, по их признанию, сталкивается с задачей обоснования правильности того или иного политического порядка, вытекает установка на отрицание объективного значения ценностей. Подчеркивается лишь относительность всех политических ценностей, что разрушает основание для научного познания.
Трудности в объективном познании политической жизни усматриваются также в том, что познающий субъект находится под влиянием окружающей политической среды. Это мешает заранее отделить его обусловленные «продуктивные предубеждения», способствующие пониманию всей сложности политических процессов, от «предубеждений», мешающих этому. В зарубежной литературе правильно отмечается негативное влияние на познание политических явлений отстраненности теоретика от практической политики, что порождает неоправданную радикальность его мнений и создает почву для различных иллюзий. Отсюда бытующие скептические определения теории политики скорее как алхимии, чем науки.
Думается, что отмеченные моменты, ограничивающие возможности достижения объективного знания в политическом анализе, носят всеобщий характер. Можно указать и на другие, не менее значимые, трудности в познании политики. Имеется в виду, в частности, обусловленность ее исследования общественными интересами и вытекающую отсюда взаимосвязь познавательного и оценочного моментов. Здесь мы касаемся другой важной методологической проблемы: о соотношении теоретического объяснения и нормативно-ценностного подхода в политологии*.
Объяснение — всеобщая функция любого вида научного познания, в том числе политического. Оно включает описание политической реальности и анализ имеющихся фактов с точки зрения объективных связей и взаимодействий. Последнее составляет содержание процесса, именуемого научной интерпретацией. Всякая интерпретация, предполагающая раскрытие сущности явлений, истолкование их значения и смысла, несет на себе отпечаток особенностей субъекта. И в этом плане субъективна по форме. Вместе с тем в литературе выделяются субъективная И объективная интерпретации как виды объяснения, составляющие неотъемлющие стороны политического познания. Объективная интерпретация предполагает выявление разнообразных связей политической реальности через анализ объективных результатов политических действий. Скажем, объяснение сущности и функций политических партий осуществляется не на основе их программных заявлений, лозунгов и самооценок. Исходят прежде всего из реальных действий этих партий, судят по тому, в интересах каких социальных групп партии действуют.
Субъективная интерпретация — это анализ связей и взаимодействий в политической реальности через призму отношений политического субъекта (его мнения, позиции, интересы). Ценностно-нормативный подход составляет содержание субъективной интерпретации в объяснении политических явлений. При таком подходе анализ политической реальности (будь то политика государства или партий, деятельность политического лидера или политическое поведение масс) осуществляется с точки зрения определенных ценностей и выясняются их глубинные, мировоззренческие основы. Объективность познания здесь зависит от характера ценностей.
Учитывая прошлый опыт, приходится констатировать, что традиционное в нашей литературе доминирование партийных и классовых оценок над познавательными аспектами, идеологических суждений — над объективной истиной было результатом догматической абсолютизации классового подхода в обществознании, следствием неоправданной идеологизации науки о политике. В итоге проиграла наука, оказался блокированным прогресс в познании политической действительности.
Прав был М. Вебер, подчеркивающий существенное различие между политической оценкой и научным анализом политических образований и партийных позиций.
По-видимому, также был недалек от истины известный немецкий ученый, выступая против политизации преподавателем университетских занятий. Прежде всего в том случае, когда исследует политику12. И все же безоценочной политологии не бывает, что подтверждают и тексты работ самого М. Вебера, в которых можно без труда найти весьма резкие отрицательные оценки идеологов большевизма и «Спартака» (германской организации левых социал-демократов). Важнейшие общественные явления невозможно изучать, абстрагируясь от оценочных суждений. Однако эти суждения должны вытекать из добросовестного анализа объективных фактов, но не предшествовать ему. Объективное познание политических процессов и явлений, глубокое понимание их сути, бесспорно, требует определенного дистанцирования как политолога-исследователя, так и изучающего политическую науку от конъюнктурных, субъективистских оценок, политических событий, а тем более — от любых политико-пропагандистских умозаключений.
Проблемы объективности политологического знания и его партийности, политической оценки должны быть разведены. Первая носит гносеологический характер и относится к суждениям, касающимся теории политики. Вторая составляет необходимый элемент анализа политической доктрины, ее политических основ.
Методологический багаж политологии включает в качестве своего существенного элемента исторический подход.
Трудно переоценить его значение для познания политических явлений. Сопоставление настоящего с прошлым, выяснение исторических истоков и факторов возникновения и развития тех или иных политических явлений, прослеживание этапов исторической эволюции исследуемых политических систем, институтов — без всего этого невозможно понять политическую реальность и ее грядущие тенденции. Кто не владеет прошлым, тот не способен объяснить настоящее. Верно и другое суждение: кто искажает картину прошлого, тот неизбежно впадает в заблуждение относительно настоящего и будущего.
Анализ теоретических проблем политики базируется не только на объяснении исторического опыта политической жизни общества, но также на обобщении истории политической мысли. Для современной политической науки знания, добытые ее предшественниками, служат строительным материалом, из которого она созидает отправные моменты собственных теорий, элементы своего категориального аппарата. Возьмем, к примеру, современные теории демократии. Они аккумулируют в себе все, что отстоялось в политическом опыте народов мира и осмыслено в истории политических идей — от греческого полиса до идей классиков либерализма. Несмотря на весьма ограниченный опыт демократии в дореволюционной России, наука найдет и в этом опыте немало ценного. В частности, в настоящее время внимание исследователей и политиков привлекает российский опыт местного самоуправления. Обращаясь к тем или иным политическим теориям (понятиям) прошлого, политолог соотносит их с настоящим и примеряет к будущему. По-видимому, правы те исследователи, которые считают, что любое историческое повествование так или иначе обращено к интересам современности. Исторический опыт актуализируется современными потребностями формирования политической ориентации в настоящем и будущем. Опыт прошлого без нормативной проекции на будущее исторически слеп; нормативная проекция на будущее без опыта прошлого исторически пуста12.
Одна из сложных проблем политической науки состоит в том, как приспособить идеи классиков политической мысли к современному контексту; как их интегрировать в логику современной политической мысли. На пути ее решения теорию подстерегают две опасности. Одна — стремление «удостаивать вниманием» лишь отдельные высказывания мыслителей и политиков прошлого, гармонирующие с субъективными представлениями политолога. Другая — попытка переписывать любые историко-политичес-кие взгляды на современный лад, без учета их конкретно-исторического контекста. Ясно, что ни субъективные симпатии или антипатии исследователя, ни антиисторизм не могут обеспечить объективное отношение к историко-политическому наследию.
Рассмотренные методологические требования к познанию политической реальности, главным образом связанные с реализацией принципа объективности, не исчерпывают всех аспектов методологического арсенала политологии. Функциональный и системный типы анализа характеризуются своими подходами. Разбор их впереди. Здесь же отмечу, что за счет освоения этих методологий значительно расширился потенциал политической науки.
Изучение политической сферы осуществляется на макро - и микроуровнях. В первом случае исследуются политические явления и процессы, которые происходят в рамках основных институтов власти и управления, имеющих отношение ко всей общественной системе. Во втором — описываются и анализируются факты, связанные с поведением индивидов и малых групп в политической среде. В обоих вариантах применяются разнообразные социологические методы. И это вполне понятно. Нельзя объяснить сущность той или иной политической системы, характер различных политических процессов без анализа влияния на политическую сферу социального фактора, включая, конечно же, социальные интересы общественных групп и слоев. Анализ конкретной политической ситуации как существенный элемент политического мышления обязательно включает определение отношения классов и других социальных групп, слоев к политической власти, их политическую активность, политическую позицию (консервативную, радикальную, авангардистскую, центристскую и т. п.).
Конкретное изучение разнообразных политических явлений и процессов осуществляется с помощью всех известных социологических методов. Приоритетную роль играют опросы общественного мнения, поскольку они дают возможность выяснить субъективное отношение граждан к деятельности политических институтов, равно как и к ценностям, лежащим в их основе.
