Интеграция на постсоветском пространстве
На постсоветском пространстве интеграционные процессы разворачивались «на развалинах» Советского Союза. 12 декабря 1991 года в Алма-Ате была подписана Декларация об образовании Содружества Независимых Государств (СНГ). Первоначально в состав СНГ вошли одиннадцать стран — бывших союзных республик, а в 1993 году к нему присоединилась Грузия. (Вне Содружества остались Латвия, Литва и Эстония, которые в настоящее время являются членами ЕС.)
В январе 1993 года главами ряда республик-участниц был принят Устав СНГ, в котором разработана система институтов Содружества. Так, высшим его органом является Совет глав государств, который должен заниматься обсуждением и решением принципиальных вопросов. Координацией сотрудничества органов исполнительной власти занимается Совет глав правительств. По формальным признакам прообразом объединенного парламента выступает Межпарламентская ассамблея СНГ, которая, однако, остается чисто консультативным органом, не имеющим полномочий для принятия каких-либо значимых политических решений.
Многосторонний Договор об экономическом союзе был подписан в 1993 году в Москве представителями одиннадцати правительств — Украина избрала для себя ассоциированный статус. В 1994 году было принято решение о создании платежного союза и заключено соглашение об образовании зоны свободной торговли. В январе 1995 года последовали соглашения о таможенном союзе, так и оставшиеся, впрочем, нереализованными. В марте 1997 года на сессии глав правительств была принята Концепция интеграционного развития в СНГ, согласно которой экономическую политику в этом межгосударственном объединении надлежало ориентировать на подъем внутреннего рынка и защиту национальных производителей. Вновь были запланированы формирование платежного союза, общего технологического и информационного пространства, обеспечение свободы перемещения капиталов и рабочей силы. Однако все эти декларации об интеграционных намерениях до сих пор не перешли в стадию практической реализации.
С теоретической точки зрения, экономическая интеграция должна дополняться политическим и военно-политическим измерениями. Однако сотрудничество в коллективном обеспечении обороны стран СНГ за минувшие годы так и не получило существенного развития. Отчасти это обусловлено тем, что для территорий бывшего Советского Союза характерно наличие многочисленных открытых и латентных конфликтов, осложняющих отношения между соседями. Огромная проблема связана также с тем, что после одномоментной дезинтеграции СССР около 25 миллионов носителей русского языка и культуры остались за пределами границ Российской Федерации. Помимо этого, успеху военно-политической интеграции на базе СНГ препятствует отсутствие общей для всех стран Содружества внешней угрозы, которая сплачивала бы его членов.
Казалось бы, развитие интеграционных процессов на постсоветском пространстве соответствует современным общемировым тенденциям. Эти процессы выгодны и России, и другим постсоветским государствам, хозяйственные системы которых еще с советских времен взаимно дополняют друг друга и не имеют реальных шансов на самостоятельный успех в глобальной экономической конкуренции. С этой точки зрения представляется важным тот факт, что все постсоветские государства, включая Россию, были и остаются относительно отсталыми в технологическом смысле. Но, тем не менее, СНГ остается крайне аморфным объединением, причем его дальнейшие перспективы оцениваются специалистами все более пессимистично.
Дело в том, что для углубления интеграционных контактов экономическая взаимозависимость бывших советских республик представляет собой скорее негативный фактор, поскольку во времена СССР она по своей структуре носила преимущественно колониальный характер. Многие хозяйственные проблемы, общие для республик СНГ, нередко оцениваются 76 политиками стран Содружества диаметрально противоположным образом. В СНГ ощущается огромный дефицит взаимного доверия (а это, как было сказано выше, важная предпосылка интеграционного успеха) — еще одно следствие десятилетий совместного проживания в Советском Союзе (Волкова 1995). Отметим, что геополитические приоритеты государств-членов СНГ тоже различаются кардинальным образом. Наконец, СНГ не является равновесной системой, так как в нем присутствует бесспорный гегемон — Российская Федерация. [См. статью Империя.]
Итак, если видеть итогом интеграционных усилий достижение какого-то общего блага, то применительно к СНГ речь об интеграции вообще не может идти. Если же говорить об интеграции в абстрактном плане — как о возникновении прообраза новой целостности из разрозненных территориальных элементов, — то следует обратить внимание на то, что наличие Содружества все же устанавливает некие правила игры для национальных лидеров, каждый из которых представляет свое государство. Так, сам факт существования Содружества используется руководителями государств СНГ в качестве дополнительной легитимации, средства поддержки собственной власти на национальном уровне.
Помимо СНГ, бывшие советские республики входят в состав и других региональных группировок. Одной из организаций, динамично развивающихся в последние годы, стала Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) в составе России, Китая, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана. В 2004 году в Астане главы пяти государств — России, Казахстана, Белоруссии, Киргизии и Таджикистана — подписали Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества (ЕВРАЗЭС), к которому спустя два года присоединился Узбекистан. В 2006 году на саммите ЕВРАЗЭС было принято решение о создании Таможенного союза в составе трех из шести государств — членов этого сообщества — России, Казахстана и Белоруссии.
В целом российское руководство готово рассматривать политическую интеграцию на постсоветском пространстве вокруг России как приоритетное направление внешней политики. Но здесь возникает вопрос: если независимые государства согласятся на политическую ре-интеграцию вокруг России, как можно будет гарантировать им сохранение национального суверенитета и эффективного контроля над общими органами? 77 Без таких гарантий лидеры бывших союзных республик, скорее всего, будут сопротивляться попыткам создать эффективные наднациональные институты и отвергать планы реформ, потенциально ведущих к федеративному союзу постсоветских государств.
С одной стороны, объективно обусловленное центральное положение России на постсоветском пространстве по - прежнему питает оптимизм тех, кто верит в возможности новой интеграции. С другой стороны, это доминирование России действует против нее самой: очевидный дисбаланс между российским потенциалом и потенциалами остальных государств — членов СНГ будет источником постоянных внутренних конфликтов. Иначе говоря, ресурсы интеграции на постсоветском пространстве ограничены множеством как объективных, так и субъективных обстоятельств. Опираясь на опыт европейской интеграции, можно предположить, что при наличии подобных ограничений наиболее перспективными оказались бы не попытки развивать все сферы сотрудничества сразу при максимально широком составе участников, а деятельность «целевых», функциональных объединений. При этом для России не обязательно участвовать во всех начинаниях СНГ без исключения; а от масштабных проектов и пропагандистских заявлений о проведении общей внешней политики лучше на время вообще отказаться.
