Политические перемены

Проследим за процессом трансформации закрытых систем, который происходит на наших глазах: преобразование тоталитарных и авто­ритарных структур в либеральные демократии. Иногда используется термин «переход» (1:гапгус]а). Этот процесс коренных политических перемен наступил в Центральной и Восточной Европе под влияни­ем структурного кризиса в Союзе Советских Социалистических Республик. Семюел П. Хантингтон включает его в «третью волну демократизации», поскольку демократия имеет свои приливы и от­ливы. Первая, длинная волна демократизации имела место между 1828 и 1926 гг. Начинают ее президентство Эндрю Джексона, а за­канчивают европейские авторитарные режимы межвоенного периода Вторая волна демократизации приходит под влиянием явного по­ражения государств «Оси». Ее завершают драматические события на южноамериканском континенте, в Южной Корее, Филиппинах, Индонезии. Деколонизация Африки привела к самому быстрому в истории количественному росту авторитарных государств (33 страны между 1956 и 1970 гг.).

Третью волну предвосхитила «революция красных гвоздик» в Португалии и падение хунты черных полковников в Греции.

Под конец семидесятых годов она охватила страны Латинской Америки. Военные начинают уходить из политики. Изменения на­чал Эквадор в результате создания гражданского правительства в 1979 г., в Перу выбрали гражданского президента в 1980 г., а через два года — в Боливии. Аналогичное явление имеет место в Арген­тине под влиянием поражения в войне за Фолклендские острова с Великобританией. Через год, в 1984 г., в Уругвае к власти приш­ли гражданские политики. Потом волна демократизации прошла по Азии, а затем добралась до Центральной и Восточной Европы. Наступила «Осень народов». Компромиссы, выборы и неприменение насилия составили комплекс характерных черт (синдром) третьей волны демократизации.

Хантингтон в «Третьей волне демократизации» (1991) ищет столь же определенные закономерности при переходе от автори­тарных правлений. Он описывает их в категориях «перемещения» центра власти. Результат является итогом совместных действий тех, кто отправляет власть и оппозиции (элиты и контрэлиты). Начальная ситуация относится к инициированию процесса трансформации. Рас­пределение сил в рамках правящего класса между консерваторами и сторонниками перемен таково, что правительство или партия-ге - гемон готовы пойти на переговоры касательно изменений режима. В то же время, в рамках оппозиции умеренные демократы достаточно сильны, чтобы возобладать над антидемократическими радика­лами. Создается вид хрупкого равновесия или, скорее, используя шахматную терминологию — «пата». Власть подвергается эрозии, правящие группы теряют легитимацию, однако они еще настолько сильны, что продолжают осуществлять Контроль над обществом. В свою очередь, оппозиция строит свою политику, которая основана на общественной поддержке, однако последняя слишком мала, чтобы свергнуть правительство.

Таким образом, вырисовывается указанная «диалектика пере­мещения». На первом этапе происходит либерализация партийной системы. Изменяется модель разделения власти. Правительство (партия) теряет часть контроля и власти. На втором этапе оппозиция использует это смягчение контроля, чтобы добиться большей под­держки в надежде, что вскоре им удастся свергнуть правительство. Единственным способом является мобилизация общества, там дрем­

лет потенциальная сила. Происходит дальнейшая делегитимация власти с помощью забастовок, демонстраций, протестов.

Третий этап очень важен, поскольку решаются судьбы дальней­ших перемен. Общественные протесты настолько сильны, что про­буждают страх у правящего класса. Он опасается быстрой и полной потери власти. Возникают замыслы (например, в рамках, так назы­ваемого, партийного бетона) начать силовое воздействие, которое имеет своей целью овладение ситуацией и подавление растущей мобилизованности политической оппозиции с применением насилия, но этого не достаточно. Оппозиция видит опасность задержки про­цесса трансформации. На четвертом этапе обе стороны осознают, что возникла очередная «патовая ситуация». Это касается как элиты, так и контрэлиты. Это склоняет обе стороны к далеко идущим уступ­кам. Начинается исследование возможности системных изменений путем соглашения. В этих условиях риск, связанный с переговорами и компромиссом, становится меньшим, чем риск конфронтации. «Забастовки привели к тому, что «Круглый стол» стал не только возможным, но и необходимым, — для обеих сторон. Парадоксаль­но, но забастовки оказались достаточно сильными, чтобы склонить коммунистов на то, чтобы начать переговоры, но чересчур слабыми, чтобы позволить лидерам «Солидарности» отказаться от перегово­ров», — так анализировали политическую ситуацию в эмигрантском издании «Uncaptive Minds» (Освобожденный разум) в 1989 г. Однако, на горизонте появляется дополнительная трудность — оказывается, что единство оппозиции очень трудно сохранить.

Проблема заключается в том, чтобы умеренные демократы обладали своей позицией в рамках оппозиции. Таким способом они могут являться надежными партнерами на переговорах с правитель­ством (правые оппозиционные группировки призывали к бойкоту Круглого стола). «Справитесь со своими радикалами, а мы справимся со своими», —говорит генерал Голбери (Golbery) в завершение про­цесса abertura, или открытия, в Бразилии. Ситуацию великолепно описывает образ лодочки, в которой находится две группы гребцов, а вокруг плавают крокодилы (то есть, экстремисты из обоих поли­тических лагерей).

Обоим партнерам по переговорам трудно принимать решения, поскольку каждый из них должен признать какой-то объем легитим­ности другой стороны. Тем временем, в ходе переговоров проявляет­ся общий интерес обеих сторон и ощущение общей судьбы (фиаско переговоров означало бы свержение лидеров, проводящих перего­воры). Срыв переговоров, однако приводит к торможению процесса модернизации и возврат к неэффективным формам хозяйствования, а также к частым актам политического насилия. В результате —так, как это было во время заседаний «Круглого стола» в Польше — воз­обладало чувство национального долга и необходимость совершения цивилизационного скачка. Начинаются трудные времена системной трансформации, т. е. внедрение элементов свободного рынка или по­литического плюрализма.