Модели распределения власти

Если задуматься над вопросом о том, каким образом происходит размещение, а затем распределение стратегических ресурсов (в том числе, признанных и желаемых благ), можно понять природу потен­циальных конфликтов — борьбы за ресурсы. В рамках гражданского общества непрерывно происходит борьба за овладение обществен­ным положением, которое имеет большую ценность в глазах других. Томас Гоббс заметил, что среди мотивов человеческой деятельности мы найдем потребность выделиться (ему затем будет вторить один из отцов-основателей американской республики Джон Адамс/John Adams/). Как оказывается, ни в одной политической системе власть не распределяется равномерно, а тем более — политические ресурсы: статус, богатство, образование, доступ к политической власти.

Ясно, что богатые обладают большими политическими ре­сурсами, чем бедные: им легче профинансировать политическую кампанию, лучше образованные люди, обладают более высокими шансами свободно «передвигаться» в политических институтах. Бог не наделяет талантами всех поровну, поэтому некоторые люди обладают большими политическими способностями, чем другие. Престиж некоторых неполитических профессий дает больший кредит доверия. Это справедливо в случае военных в Латинской Америке или в случае поста председателя центрального банка. Некоторые об­ращают внимание на приоритет воли в политической деятельности. Все это приводит к тому, что протекают ожесточенные дискуссии об управлении и распределении политических ресурсов. Мы пред­ставим четыре модели распределения власти, поскольку как особый случай — и то, что для нас наиболее интересно — политическая власть неразрывно связана с «управлением» государственными ин­ститутами, и в силу этого — с разделением разнообразными спосо­бами этих неравномерно распределенных политических ресурсов.

Представленные модели отлично демонстрируют, сколь много­уровневыми и многомерными являются связи между обществом и государством. Простая оппозиция общество-государство является наивным упрощением. Гражданское общество, своеобразным спо­собом, «пронизывает» различные политические институты, при­надлежащие государству. «Государство понимается как результат специфических процессов, относящихся к пространственной орга­низации, временных договоров, функциональных закономерностей, а также надзора и контроля, которые создают мир, в своей основе разделенный на государство и общество» (Тимоти Митчелл/Timothy Mitchell/).

В классической либеральной модели институт государства имел необычайно ограниченный объем компетенции, согласно знамени­той фразе Томаса Джефферсона: «То правительство лучше, которое управляет меньше». Адам Смит, крупный авторитет англосаксонской мысли, делегировал государству обязанность заботиться об обще­ственном порядке, защищать граждан от внешних врагов и оказы­вать помощь там, где индивидуальные ресурсы не могли справиться с удовлетворением общественных требований (образование, помощь самым бедным). Все остальные сферы человеческой активности были оставлены для индивидуальных усилий людей, именно от их талан­тов, предприимчивости, предусмотрительности зависело, как вы­глядит — говоря современным языком — «распределение ресурсов, средств и ценностей». Государство было необходимо в ситуациях внезапных и неожиданных. Этот момент индивидуального опреде­ления цели необычайно важен (указанный мотив подхватит Фридрих фонХайек). Отсюда возникает вопрос: «Как выглядит распределение власти?» Джеймс Милль (James Mill) скажет, что она является про­стой интерпретацией естественной гармонии интересов, которое осуществляется в обществе, действующем в условиях свободного рынка. Свобода выступает скорее в виде возможности, а не притя­заний. Отождествление свободы с возможностью удовлетворения всех потребностей является результатом социально-экономических трансформаций западных обществ второй половины XIX в. а также возникновения социального либерализма.

Поэтому можем ли мы довести дело до ситуации чистого сво­бодного рынка, резкого ограничения компетенции государства? В ситуации, когда государство дотирует, дает пособия, издает рас­поряжения и дает концессии? Современная политическая философия Мизеса, Хайека или Фридмана возвращается к этому идеалу, называя его государством-минимумом. Это не бездеятельное государство, так же как и в случае социальной помощи, согласно формуле Эдмунда Берка, которая должна ограничиваться «помощью тем, кто не имеет права ничего требовать, согласно законам рынка и потому подпадают под юрисдикцию милосердия». Государство должно обеспечивать безопасность граждан и соблюдать условие равенства всех граждан перед законом. Правовые рамки и господство закона должны дать ин­дивидууму (а не государству) общие правила поведения. Упор на ин­дивидуальное решение так же и в политическом измерении — это характерная черта данного типа осмысления. Индивидуум должен быть уверенным относительно реакции государства на свою актив­ность. Чтобы это происходило именно так, необходимо соблюсти три условия: достаточно общего характера юридических норм, безусловно, обязательного для всех закона и независимости от частного решения государственного функционера (регулирование в пределах компе­тенции одного чиновника). Согласно Хайеку, в экономической сфере можно выбрать или рыночный механизм и государство-минимум, или хозяйственное планирование и государство с обширной компе­тенцией, которая отбирает у индивидуума свободу. Может ли отдель­ный человек, не имея возможности организоваться быть в состоянии защищаться от политической власти, выражаемой в политических решениях? Как он должен был бы индивидуально принимать участие в политической власти? В результате повседневной гражданской ак­тивности или только во время выборов? Это вопросы заслуживают рассмотрения в представленных ниже случаях. После данного всту­пления мы сможем поразмыслить о моделях распределения власти.