Типологизация политических партий

Политические партии отличаются друг от друга по нескольким параметрам. Важнейшими из них являются организационные струк­туры и членство. В соответствии с ними различаются партии массо­вые и кадровые. Первые формировались вне парламента. Рекрути­руя свою социальную базу в основном из низших слоев населения, массовые партии приняли характер социальных движений, ориенти­рованных на рабочих, крестьян и разнородные религиозные группы.

Их организационная структура в значительной мере сложилась рань­ше завоевания ими побед на выборах и проведения кандидатов в парламенты. Считается, что массовая партия, как правило, отлича­ется программностью политических установок. В большинстве своем, особенно на первоначальном этапе, партии этого типа характеризо­вались левой ориентацией. В дальнейшем, следуя их примеру, мно­гие крестьянские и религиозные партии стремились к тому, чтобы приобрести контуры массовых партий. Массовые партии отличают­ся также высокой степенью идеологизированности. Здесь идеология используется для массовой политической мобилизации. Члены пар­тии не только платят взносы, но и активно участвуют в делах партии. Это, как правило, левые партии коммунистической, социалистичес­кой и социал-демократической ориентации.

Что касается кадровых партий, то их задача состоит в том, чтобы мобилизовать в конкретном избирательном округе влиятельных лиц, способных привлечь поддержку максимально большего числа изби­рателей из различных социальных слоев независимо от их идеоло­гических ориентаций. То, что массовыми партиями достигается коли­чеством, у этих партий обеспечивается подбором соответствующих кадров, способных эффективно организовать избирательную кампа­нию. Этому принципу следуют многие европейские партии консер­вативной ориентации. Республиканская и демократическая партии США во многом сочетают в себе массовое и кадровое начала, и с этой точки зрения их можно назвать гибридными.

Отдельные партии существуют в форме некоего объединения нес­кольких партий. Типичным для подобного вида является правоцен­тристский союз за французскую демократию (СФД) во главе с бывшим президентом Франции В. Жискар д’Эстеном, представляющий собой коалицию пяти партий и группировок. Не случайно во Франции не­которые партии предпочитают называть себя не партиями, а объеди­нениями, союзами, движениями, секциями и т. д.

Необходимо отметить, что членство партий в течение длительно­го времени оставалось неясным и аморфным. Многие партии практи­чески не делали особых различий между своими членами и теми, кто их просто поддерживает на выборах. И сейчас многие партии либе­ральной и консервативной ориентации не могут точно назвать коли­чество своих членов. Определенно можно сказать одно: число лиц, считающих себя членами партий, составляет лишь малую часть насе­ления той или иной страны. В середине 70-х гг., на которые прихо­дился пик популярности лейбористской партии Великобритании, в ней насчитывалось 6,5 млн. членов. Однако 5,8 млн. из них принад­лежали к лейбористам на началах коллективного членства в проф­союзах. В ФРГ насчитывается 2 млн. членов всех политических пар­тий страны, вместе взятых, что составляет всего 5% избирательного корпуса. Причем из них только около 250 тыс. являются активными членами.

Существуют партии, организационно оформленные, члены ко­торых получают партийные билеты и платят членские взносы, и пар­тии, организационно неоформленные, которые характеризуются от­сутствием официального членства. Во втором случае, чтобы прим­кнуть к той или иной партии, достаточно публичного заявления из­бирателя о своей приверженности этой партии. Наиболее типичными примерами первых являются коммунистические партии, а вторых - республиканская и демократическая партии США, консервативная партия Великобритании. Различаются также партии с прямым и косвенным членством. В первом случае принимается кандидат в ин­дивидуальном порядке, а во втором - тот или иной человек стано­вится членом определенной партии просто в силу того, что входит в какую-либо организацию, которая связана с этой партией. Так, в лейбористскую партию Великобритании, а также социал-демократи­ческие партии Швеции, Норвегии и Ирландии профсоюзы входят на коллективных началах, и поэтому здесь члены профсоюзов являют­ся коллективными членами этих партий. Для коммунистических пар­тий характерно исключительно прямое членство.

Типологизация партийных систем проводится также по числу существующих в той или иной стране партий. По этому принципу различаются однопартийная, двухпартийная и многопартийная системы.

При многопартийной системе каждая партия представляет более или менее четко очерченные идейно-политические или идеологиче­ские позиции. Спектр этих позиций простирается от крайне правых до крайне левых. Остальные партии занимают промежуточное поло­жение между этими двумя крайними полюсами. Как правило, в мно­гопартийных парламентах места располагаются в форме некоторого полукруга, где, следуя традиции французской революции, предста­вители консервативных и правых партий рассаживаются на правой стороне>эт председательствующего, дальше влево - близкие им по духу Партии, в центре - умеренные и дальше в самом конце - пред­ставители леворадикальных партий.

\

Такая группировка по линии правые - левые, основанная на по­зициях и установках по социально-экономическим и политическим проблемам, сопряжена со значительной долей упрощения реального положения вещей в обществе. В частности, в такую схему не всегда можно втиснуть религиозные, этнонациональные, региональные, местнические, профессиональные и иные интересы. Это, в частности, выражается в том, что с середины 70-х гг. в политической жизни стран Европы развитие получили националистические и регионалистские движения и партии, которые представлены всеми оттен­ками идеологического спектра: от крайне правого фламандского блока и реваншистской южнотирольской партии до ультралевой баск­ской ”Эрри батасуна”. Зачастую же их невозможно классифициро­вать по линии правые - левые, консерваторы - либералы и т. д. На­пример, центристские партии Франции, разделяя общие позиции по ряду социально-экономических проблем, в то же время расходятся друг с другом по вопросам, касающимся религии, государства, ре­волюционных традиций, социально-классовых различий и т. д.

Как правило, в многопартийных системах ни одна партия не спо­собна завоевать поддержку большинства избирателей. Они типичны для парламентской формы правления и в большинстве случаев име­ют своим результатом коалиционные правительства или кабинеты министров. Здесь ни одна партия не способна выступить в качестве представителя всей нации или ее большинства и поэтому не может формировать правительство без привлечения поддержки пред­ставителей других партий. Нередко такая фрагментарность обрекает парламентские коалиции на неустойчивость, а правительства, осно­ванные на них, - на постоянную нестабильность.

Под двухпартийной системой подразумевается система с двумя крупными партиями, каждая из которых имеет шанс завоевать на вы­борах большинство мест в законодательном собрании или большин­ство голосов избирателей на выборах исполнительной ветви влас­ти. Двухпартийная система отнюдь. не означает отсутствия других партий. Например, в течение XX в. в Великобритании в качестве одной из двух главных партий лейбористы пришли на смену либе­ралам. В то же время в послевоенные десятилетия либералы сохра­няли статус парламентской партии, а социал-либеральный альянс, образовавшийся в начале 80-х гг., иногда завоевывал до 25% голо­сов избирателей.

Особенно показательно с этой точки зрения положение дел в США, где господствует классический пример двухпартийной системы в лице демократической и республиканской партий. За всю историю существования двухпартийной системы США более 200 кандида­тов третьих партий попытались добиться избрания на пост президен­та страны. Однако лишь восемь из них сумели завоевать более 1 млн. голосов избирателей. После Гражданской войны третьи партии пять раз на президентских выборах завоевывали голоса - хотя и незна­чительное число - выборщиков. В ряде случаев, особенно на штат­ном уровне, третьи партии становились влиятельной политической силой. Но при всем том важной особенностью двухпартийной систе­мы США стало неприятие большинством избирателей на общенацио­нальном уровне третьих партий. Америка является одной из немно­гих стран, где нет социалистической или другой рабочей партии с пар­ламентским представительством.

В типологизацию по шкале двухпартийное и многопартийнос­ти следует внести определенные коррективы. Здесь вслед за фран­цузским исследователем Ж. Шарло можно выделить "совершенную” двухпартийную систему (как, например, в США и Великобритании), при которой две основные партии вместе собирают до 90% голосов, и систему двух с половиной партий (как, например, в ФРГ), при кото­рой какая-либо третья партия обладает достаточной электоральной базой, чтобы внести коррективы, порой существенные, в привычную игру двух основных партий, собирающих голоса 75-80% избирате­лей. Что касается многопартийной системы, то здесь можно также вы­делить, условно говоря, "совершенную” многопартийность (как в большинстве индустриально развитых стран) и многопартийность с одной доминирующей партией (как в Японии), которую не следует путать с однопартийной системой.

Итальянскую систему иногда называют несовершенной двухпар­тийной системой в силу того, что в ней в течение почти всего после­военного периода господствующие позиции занимали две крупные партии - христианские демократы и коммунисты. Причем первые всегда находились у власти, а вторые - в оппозиции. Примерно такое же положение (разумеется, с соответствующими оговорками) наблю­дается в Японии, где власть монополизировала либерально-демокра­тическая партия, а социалисты и коммунисты ни разу не были допу­щены к власти. Эта традиция нарушилась только в середине 1993 г., когда либерально-демократическую партию у власти сменила коа­лиция из восьми партий.

Неоднородность социальной базы партий, наличие в них групп и слоев с разными, порой конфликтующими, интересами способст­вуют возникновению в них различных фракций и течений. Так, нап­ример, в лейбористской партии Великобритании есть несколько фракций, стоящих на левых, центристских и правых позициях. Несколько фракций существовало в ХДП Италии, а либерально-демок­ратическая партия Японии представляет собой конгломерат фракций. Создавая проблемы для руководства партий, фракции и течения вместе с тем позволяют привлечь на свою сторону избирателей из среды различных социальных слоев, учитывать многообразие социо­культурных, экономических, конфессиональных, этнонациональных и иных ориентаций и установок в обществе. Борьба этих фракций и течений накладывает существенный отпечаток на политику соответ­ствующей партии. Более того, ее политика формируется в ходе этой борьбы.

Положение центристских партий дает им преимущество умерен­ных позиций по основному блоку Проблем, стоящих перед страной, и своими действиями и поведением они способны склонить чашу ве­сов в пользу одной правительственной коалиции в противовес дру­гой. Г. Даалдер выделяет несколько вариантов, в которых центрист­ские партии выполняют разные функции и имеют разный статус. При классической двухпартийной системе, например в Великобритании, для партии центра нет необходимого поля деятельности. Здесь в лучшем случае можно говорить о центре как о точке, к которой тя­готеют обе соперничающие партии. Более предпочтительно положе­ние центристской партии в такой системе, как ФРГ, где Свободная демократическая партия (СвДП) прочно заняла место третьей партии и добивается вхождения в коалиционное правительство поперемен­но с двумя главными партиями - СДПГ и ХДС/ХСС. Примером систе­мы, в которой доминирующее положение занимает одна крупная пар­тия, до недавнего времени была Италия, где христианские демократы (ХДП) для создания правительственной коалиции периодически ме­няли своих союзников из числа более мелких партий. При двухбло­ковой системе, при которой основная борьба за власть ведется сопер­ничающими группировками, как это имеет место во Франции и Да­нии, передвижение какой-либо одной партии из одного блока в дру­гой может привести к изменению соотношения сил на политической арене. Здесь открываются возможности для маневрирования сил, ко­торые условно можно определить как левый и правый центр. Встре­чаются и другие менее значимые вариации.

В утверждении той или иной партийной системы немаловажную роль играют исторические, национально-культурные и иные факторы. Немаловажное значение имеет и тип утвердившейся в данной стране политической системы. Например, в США и в ряде других стран, последовавших их модели, власть и влияние института президент­ства настолько значимы, что ни одна партия не способна достичь своих стратегических целей, не добившись контроля над президент­ской властью.1 Такой контроль, разумеется, требует привлечения поддержки большинства избирателей. Нет коалиционного президен­та - и партия на выборах получает либо все, либо ничего. Большей частью именно соображения завоевания президентского поста служат фактором, объединяющим республиканцев и демократов в единые партии. Это верно и для Великобритании. Речь идет прежде всего о сильной и устойчивой традиции солидарности кабинета министров, которая служит важным стимулом партийной спаянности.

Для двухпартийной и многопартийной систем характерно прежде всего существование политического соперничества. Именно его от­сутствие при однопартийном режиме дало 3. Найману основание утверждать, что одну-единственную партию, господствующую в об­ществе, нельзя считать партией в истинном смысле этого слова. И действительно, поскольку партия есть ’’часть” политического сооб­щества, то ее можно понять лишь в соотнесении с другими частями или партиями, которые вступают в конкурентную борьбу за свою долю власти и влияния в стране.

Различаются два типа межпартийного соперничества, которые Ф. Ленер называет ’’гомогенной конкуренцией” и ’’гетерогенной кон­куренцией”. При первом - каждая партия опирается на ’’свой” элек­торат и выступает на выборах с программой, в которой в максималь­ной степени отражены ее интересы. А при втором - соперничающие партии оспаривают друг у друга поддержку одних и тех же групп из­бирателей. ’Темогенный” тип в большей степени характерен для мно­гопартийных систем, господствующих в большинстве индустриально развитых стран. В США же утвердился ’’гетерогенный” тип межпар­тийного соперничества. Две главные партии страны - республикан­ская и демократическая - отличаются неоднородностью и разношер­стностью социальной базы. Обе партии по своему социальному сос­таву являются конгломератами разнородных и зачастую противо­борствующих группировок бизнесменов, фермеров, учителей, юрис­тов, студентов, врачей и т. д. Другими словами, в США партии - это политические организации, построенные на сочетании интересов различных, зачастую конфликтующих, социальных слоев и групп не­зависимо от их классовой принадлежности. Если в европейских странах разного рода коалиции образуются между более или менее близкими по своим позициям партиями, то в США они создаются в рамках двух главных партий. В Европе коалиции различных групп избирателей образуются большей частью после выборов между дву­мя или несколькими партиями для сформирования правительства, в Америке же - до и в период избирательных кампаний.

Неоднородность и гетерогенность социальной базы обусловли­вают идеологический эклектизм республиканской и демократичес­кой партий. Поэтому неудивительно, что они проявляют завидную способность приспосабливаться к изменяющимся условиям реальной действительности.

Нужно отметить, что феномен коалиционных правительств во многих европейских странах объясняется отсутствием каких-либо жестких линий, разграничивающих программы и электорат различ­ных партий друг от друга. Это особенно верно, когда речь идет о ’’на­родных” партиях, или партиях ’’для всех”. Показательно, что пред­выборные платформы большинства этих партий, как правило, не содержат каких-либо развернутых теоретических разработок и характеризуются прагматизмом и приверженностью всевозможным компромиссам, направленностью на решение большей частью пов­седневных, конъюнктурных проблем, стоящих перед обществом. Это во многом обусловлено тем, что в индустриально развитых странах, как правило, выборы выигрывают не экстремисты правого или ле­вого толка, а умеренные деятели, выказывающие тяготение к центру идейно-политического спектра. Это, в свою очередь, способствует сглаживанию различий в программах и платформах партий, в их идейно-политических ориентациях. Поэтому зачастую в их предвы­борных программах встречается мало различий по важнейшим пробле­мам внутренней и особенно внешней политики. Фракционность яв­ляется одной из важнейших характеристик современного политичес­кого процесса. Поскольку в общенациональные партии входят раз­нообразные социальные и региональные группы, преследующие за­частую весьма противоречивые интересы, важнейшие политические решения как на местном, так и на общенациональном уровнях до­стигаются путем разного рода компромиссов, соглашений и сделок.

Поэтому для политических партий важна программа, претендую­щая на жизнеспособность, сбалансированная, то есть учитывающая интересы и требования основных блоков избирателей, на которые ориентируются кандидаты той или иной партии. На общенациональ­ном уровне сбалансированность интересов обеспечивается региональ­ными, социально-экономическими, религиозными, социально-психологическими и другими интересами.

Значение имеет и то, что значительные группы избирателей могут голосовать на местном или региональном, областном, земельном уровне за консервативного кандидата, при этом на национальном уровне голосуя за "либерального” или ’’социал-демократического” кан­дидата. Общенациональное правительство, как правило, принимает решения по широким и сложнейшим проблемам внешней и внутрен­ней политики. Средний избиратель бессилен оказать какое-либо влияние на принятие этих решений. Он в принципе может высказать­ся против них, но уже после их принятия, поскольку концепция сильного национального правительства предусматривает сохране­ние процесса принятия большинства решений в секрете. В такой ситуации избиратель из большого города, который ведет борьбу за улучшение своего экономического положения, склонен поддержи­вать на региональном, штатном, земельном и общенациональном уровне кандидатов, выступающих за увеличение правительственных расходов с целью реализации программ социального планирования. Но у того же избирателя может сложиться иная позиция, когда он узнает о той части правительственных расходов, которая идет его собственному городу. Соответственно будет отличаться и то, как и за кого он будет голосовать при выборах в городское управление, ставя при этом своей целью контролировать расходование средств, выде­ляемых городу.

Государственно-административное устройство оказывает влия­ние на организационные структуры, содержание и формы функциони­рования партий и партийных систем. Если в унитарных государствах для них, как правило, характерна значительная степень централиза­ции, то в федеральных государствах преобладают партии с более де­централизованными организационными структурами. Так, США, как федеративный союз, состоят из 50 штатов и федерального округа Ко­лумбия, имеющих свои региональные, этнические, расовые, рели­гиозные и социально-классовые различия. Соответственно две глав­ные общенациональные партии США - республиканская и демокра­тическая - представляют собой федерации партий штатов, собира­ющихся вместе каждые четыре года для выдвижения кандидатов на посты президента и вице-президента страны. Показательно, что некоторые авторы даже говорят о наличии в США 51 демократиче­ской и 51 республиканской партий. Дело в том, что во многих от­ношениях, например, алабамская демократическая партия по тем или иным вопросам может иметь больше общих черт с алабамской республиканской партией, чем, скажем, с демократической партией Массачусетса.

Партийные структуры в традиционном европейском понимании служат более или менее спаянной организации сторонников опреде­ленного комплекса социально-философских, идейно-политических концепций, идей, убеждений и принципов. Но депутаты не всегда стро­го придерживаются предписаний своих партий и их парламентских фракций. Так, в США члены конгресса могут голосовать в оппозиции к собственной партии, отвергать политику президента - представи­теля своей партии, но в то же время переизбираться на выборах в своем избирательном округе, в отличие от членов палаты общин, которые имели бы мало надежд на переизбрание, поскольку англий­ские партии располагают различными санкциями для дисциплинирования своих членов в случае отказа поддержать линию партии. Отход от этой линии рассматривается как игнорирование предостав­ленного им мандата. В Америке же все обстоит иначе. Национальные комитеты партий, находящиеся в Вашингтоне, имеют мало контроля над более или менее автономными штатными и местными партийными организациями. Сила во многом находится в руках местных партий­ных организаций или штата, которые контролируют большинство выдвижений кандидатов в конгресс США.