Формы и способы функционирования полити­ческого сознания. Механизм его формирования

До сих пор в лекции преимущественно делался акцент на описании, - условно говоря, анатомии политического сознания. Теперь предстоит рассмотреть его модификации в процессе функционирования как элемента политической системы. В литературе отмечаются три формообразования политического сознания, функционирующие в рамках политической системы: политическая теория, государственно-партийное и массовое политическое сознание.

Политическая теория рассматривается в данном аспекте не с точки зрения ее роли как инструмента дальнейшего познания, а в качестве средства обоснования политики и регулятива деятельности.

По-видимому, нет надобности доказывать, что не любые представления и идеи, отражающие те или иные стороны политической реальности, приобретают политическое значение и могут быть задействованы в политическом процессе. К примеру, многочисленные дискуссии об определении политики как предмета научного знания не имеют прямого отношения к серьезной политике. Да мало ли подобного рода теоретических вопросов, которые не приобретают политического характера. Тому, кстати говоря, способствует профессиональный статус политологов. Теоретики крайне редко непосредственно участвуют в системе власти, ее реализации и распределении. Может быть, этим объясняется их тяготение к оппозиционной точке зрения, к высказываниям «поперек власти».

Чтобы политическая теория «заработала» в политике, она должна быть включена в процесс подготовки и принятия политических решений. От политических институтов исходит социальный заказ на разработку актуальных проблем.

Потребности политики — важнейший фактор селекции идей, теоретических установок и подходов. Сами же потребности зависят от ряда условий. В их числе следующие:

— конкретное содержание приоритетных интересов политических субъектов на данном отрезке времени;

— сложившаяся конкретно-историческая ситуация в обществе, в мировом развитии;

— особенности руководящих групп, разрабатывающих политику, уровень их теоретической подготовки;

— политический опыт руководящих сил, поскольку политика ориентируется не только на теоретические установки, но также обязательно на опыт;

— признанные системой идеологические и политические ценности и воззрения, с учетом которых формируется социальный заказ на разработку теоретических проблем. Ориентация на социалистический выбор обусловливает заинтересованность в разработке теоретических проблем политики с марксистских позиций. Политические силы противоположной ориентации, пришедшие к власти в стране, a priori объявили марксистскую науку утопией. Их теоретический интерес иной.

Для политического субъекта значима не сама по себе теория как система знаний, а разработка основ концепции политики, методологии политического анализа и оценки. Политическая концепция — суть руководящая идея, ведущий замысел, положенный в основу деятельности политических институтов. Она выступает непосредственным ориентиром политической практики. На ее базе определяется стратегия и тактика деятельности на достаточно продолжительный период времени.

Теоретическая концепция политики реализуется в программах, проектах, установках и лозунгах партий и государственных организаций. Тем самым политическая теория обретает уже новую модификацию государственно-партийного сознания. Носителем феномена государственно-партийного сознания выступают не учейые, не научные коллективы и организации, а, главным образом, правящая элита и идеологи, обслуживающие власть придержащих. Государственно-партийное сознание образуют политические представления, взгляды и концепции, фиксируемые в политических документах (программах, концепциях, доктринах) и непосредственно интегрированные в реальные процессы формирования политики и принятия решений. Функция государственно-партийного сознания состоит не в том, чтобы убедить, а прежде всего обосновать коллективные цели и организовать массы на их осуществление. Следует отметить тот факт, что любая политическая идея, обретая партийно-бюрократическую форму своего функционирования, интегрируясь в политику, претерпевает существенное изменение. Перефразируя известного русского историка В. О. Ключевского, можно сказать: не всякая идея попадает в политический процесс. А попадая, не всегда сохраняет свой чистый первоначальный вид. Между политической теорией, идеологией и политической практикой всегда существуют противоречия. Так, на определенном этапе послеоктябрьского развития нашей страны, да и других стран, бравших курс на социализм, в идеологии и политике правящей партии возникло и нарастало расхождение первоначальных теоретических определений социализма с политической практикой. В результате эти определения не были адекватным отражением реального общественного процесса жизни, а фактическое бытие оказалось далеко не достойным того, чтобы его назвать разумной социалистической действительностью. Неизбежным следствием образовавшегося противоречия стала деформация или даже фальсификация политической теории, распространение догматизма и идеологического мифотворчества. Будучи интегрированными в партийную политику, они превратились в идеологические опоры авторитарно-бюрократической системы.

Почему это произошло в партии, которая постоянно декларировала свою приверженность «творческому марксизму-ленинизму» как научной идеологии? Одна из главных причин отмеченной деформации претензия КПСС на монополию на истину, возведение общественной науки в политизированный институт, а политической теории в орудие политической власти. Превращение идеи в авторитет власти - вот источник бюрократизации теории. Сведение истины к идеологической директиве, фактической базы теории — к официально одобренным сведениям, критерия истины - к исключительно политической целесообразности — таковы причины драмы, господствовавшие десятилетия официального марксизма-ленинизма.

Массовое политическое сознание. Политика в конечном счете делается народом. Политические концепции, программы, проекты, установки, лозунги и т. п., сформулированные лидерами и институтами власти и управления, прежде чем воплотиться в реальную жизнь, материализоваться, так или иначе воспринимаются (или не воспринимаются) широкими слоями населения. Иначе говоря, как-то проходят через человеческие головы. Отсюда роль такой формы функционирования политического духа, какой является массовое сознание. Массовое политическое сознание детерминируется главным образом особенностями своего носителя.

В отличие от других групповых форм сознания классового, национального, этнического, профессионального носителями массового сознания выступают «особые совокупности индивидов, именуемые массами»19. В их числе: участники политических движений, аудитории средств массовой информации, субъекты массовых политических кампаний, например, электорат, и другие. Существенная черта такого рода людских совокупностей — их межгрупповой характер, разрушающий границы между существующими социальными группами, и смешанный состав.

Массовое политическое сознание включает фрагменты идеологических систем, государственно-партийного сознания, политической психологии и обыденного сознания. В нем переплетаются все элементы этих духовных образований и функционируют в виде конгломерата.

В массовом политическом сознании присутствует широкий спектр разнородных представлений и взглядов: от элементов объективного знания до ложного и даже извращенного отражения действительного, от чувственных образов до абстракций, от эмпирических сведений до фрагментов теоретических концепций, от рационального до иррационального отражения, от радикалистского видения политической реальности до консервативного. Разнородность, противоречивость, бессистемность, стереотипизация суждений, формирование во многом эмоционально-психологических мотивов — таковы некоторые особенности массового политического сознания. И вот этот-то массив сознания непосредственно вплетается в политическое поведение людей и выступает в качестве его регулятора. Массовое сознание специфично для каждой страны, социальной общности и, конечно же, для различных этапов их развития.

Возникает вопрос, в каких формах функционирует массовое политическое сознание и при помощи каких механизмов оно реализует регулятивную функцию? Таковыми являются средства массовой коммуникации, а также механизмы общественного мнения. Из всех средств массовой коммуникации особая роль принадлежит кино и телевидению. Их специфика заключается во всестороннем воздействии на глубинные пласты сознания, а также в прорыве в мир бессознательного20. Некоторые авторы рассматривают даже кинематограф как социальный разоблачитель. «Не протестуя открыто, он выявляет основополагающие аспекты реальности, которые не всегда под силу обнаружить средствами научного исследования»21. Не следует, однако, считать, что возможности названных новейших социальных средств, открытых человеческим гением, реализуются всегда на благо прогресса. Не менее эффективно они используются и во зло человеку.

Средства массовой коммуникации воздействуют на массовое политическое сознание и практику не прямо, а через механизмы общественного мнения. Последнее представляет собою состояние массового сознания (Б. Грушин), заключает в себе выражение отношения членов общества к событиям и явлениям общественно-значимого характера. Американский политолог Ф. Харрис пишет: «Общественное мнение — это устное или письменное коллективное выражение индивидуального отношения к тем или иным общественным проблемам»22. По своему содержанию оощественное мнение многосмысловое: оно может оценивать события, фиксировать определенную информацию о деятельности политических институтов, выражать нормативные суждения, интегрировать обращение какой-то части общества или социальной группы ко всему обществу по поводу принятия тех или иных политических решений.

Многие годы институты общественного мнения в нашей стране фактически не функционировали. В последнее переломное для общества время положение коренным образом изменилось. Роль механизмов общественного мнения возросла в многократной степени. Они стали мощнейшим политическим фактором. Более того, общественное мнение превратилось в действенный политический институт, чем оно уже давно является в демократических общественных системах. Этот институт «устойчиво и эффективно участвует в осуществлении власти, представляет собой один из признанных, узаконенных механизмов процесса принятия решений на всех уровнях жизни, общества»23. Институты общественного мнения теперь вмешиваются в политическую жизнь на всех уровнях: они проводят конфиденциальные опросы для политических группировок с целью выяснения отношения к принимаемым политическим решениям и лидерам, к их политическим программам; они также находятся в центре теле - и радиопередач, которыми средства массовой информации стараются превратить телезрителей в судей «клятвенных обещаний» и действий политиков. Пресса заказывает проведение опросов по актуальным проблемам поли-тики. Утверждение институтов общественного мнения как действенного фактора политического процесса свидетельствует о превращении массового сознания в один из объектов политического руководства и специализированной коммуникативной стратегии и тактики.

Заблуждением было бы оценивать фактор общественного мнения только в позитивном плане и считать его возможности безграничными. Отнюдь нет. Во-первых, эффективность влияния общественного мнения обусловлена уровнем адекватности отражения им реального состояния массового сознания и отношения его к действию властей, политических организаций и складывающейся политической ситуации. Общественное мнение может искажать подлинную картину в силу его подверженности воздействию различных социально-психологических явлений (заражение, подражание, массовый страх, эйфория победы, влияние имиджа лидеров и т. д.). В практике наблюдаются нередкие случаи манипуляции общественным мнением, распространения подтасованных мнений, полученных путем опроса либо по не-презентативной выборке, либо респондентов, не осведомленных о проблеме и не искушенных в правилах политической игры. Так, за последние годы многие средства массовой информации навязывали общественному мнению мысль о преимуществах частной собственности на средства производства. Накануне известного голосования в Верховном Совете РСФСР вопроса о частной собственности на землю ежегодник «АиФ» опубликовал результаты социологического опроса, из которого следовало, что девять из десяти опрошенных являются сторонниками передачи земли в частную собственность. Проведенный в то время ростовскими социологами опрос в крупнейших по населению Ростовской и Курской областях, Краснодарском крае никак не подтвердил данных, - опубликованных «АиФ». За разрешение продажи земли тогда высказалось около 36% респондентов, а против — более 59%.

Следовательно, анализируя роль политического массового сознания, оценивая его реальную силу, важно учитывать возможность противоречивого влияния на деятельность политических институтов.

Функционирование политического сознания в любой форме и модификации в качестве элемента политической системы предполагает его целенаправленное формирование в соответствующем политическим интересам направлении. Спонтанно, самотеком, только под влиянием среды, какой бы она ни была, эта задача не решается. Однако главным в формировании политических взглядов и мнений выступает политическая практика людей. В ходе практической деятельности они изменяют, созидают как реальные политические отношения, так и себя в качестве субъектов таковых, формируют свое понимание политического бытия и целей деятельности властных институтов. Определяющая роль политической практики в формировании политического миропонимания давно зафиксирована в научной литературе. Здесь, в частности, отмечалось, что для усвоения политической теории нужен собственный опыт масс. Этот вывод подтвержден жизнью, причем не только в позитивном, но также негативном плане. Опыт революционной борьбы за свое освобождение заставлял трудящихся учиться основам социализма. А горький опыт насаждения и сохранения под видом революционных идеалов антидемократических, авторитарно-бюрократических форм жизни формировал в массах противоположное — негативное отношение к идеям социализма. Практическая политическая деятельность тем эффективней влияет на формирование политических взглядов и убеждений, чем теснее она связана с целенаправленным овладением людьми политической теорией, разумными идеологическими ценностями. Ведь именно они раскрывают существо практического опыта, дают ему обоснование, выявляют его плюсы и минусы. Любые попытки разъединить социально-политический опыт и политическое воспитание масс, живую практику и идейно-теоретическую работу обязательно сказываются негативными последствиями для прогресса.

Открываются шлюзы для узкого практицизма в деятельности управляющих и стихийных массовых действий управляемых. Не меньший урон прогрессу в политической жизни общества, как показала послеоктябрьская история страны, наносит упрощенно-вульгарная, догматическая трактовка тезиса о «внесении» социалистических идей в умы людей. В идеологической и политической практике речь шла по сути о «навязывании» массам мало понятных, а то и отвергаемых воззрений. Возникла ситуация некоего принудительного формирования политической «сознательности», что было противоестественным. Сознательность и духовное принуждение — взаимоисключающие явления. Порочность примитивной интерпретации в общем-то простой истины (теоретические идеи разрабатываются профессионалами-учеными, а осваиваются другими людьми путем изучения) проявилась в наши дни более чем убедительно. После многих десятилетий глобальной пропаганды марксистского учения вдруг оказалось, что значительные массы народа, даже коммунистов, не знают азов марксизма. Более того, они безразличны к нему. В этой ситуации развернулось наступление идеологии антимарксизма и антикоммунизма.

Выясняя причины, приведшие общество к идеологическому коллапсу, нельзя ограничиваться только ссылками на догматизацию официальной социалистической идеологии. Надо учитывать и существовавший характер взаимодействия субъектов пропаганды и масс. Многотысячная армия партийных пропагандистов, работников средств массовой информации, связанная по рукам и ногам политической монополией на истину и подчиненная официальным институтам, не могла учитывать и игнорировала многосложность, многогранность и противоречивость так называемого «внесения» научной теории и идеологии в умы людей. Ведь нужно было обеспечивать в едином комплексе и процесс образования людей и формирования их мировоззрения, что требует превращение знания в убеждения, и, наконец, — нравственное воспитание и самовоспитание. В реальной же практике возобладал совершенно иной подход: вместо помощи людям в освоении научных знаний им зачастую навязывали стереотипы политического догматизма и идеологические мифы. И это не вызывало открытого широкого протеста даже в партии. Л. Троцкий был прав, говоря еще в начале 20-х гг., хчто в партии отучили ее членов мыслить, заставляя принимать все идущее сверху на веру. Под влиянием политической и идеологической гегемонии люди привыкли скрывать свои истинные политические взгляды и маскировать их конформистскими, идеологически выдержанными высказываниями.

Политологи утверждают, что вообще массы склонны воспринимать политические стереотипы, поскольку они не участвуют в выработке политических идей. Так было в прошлом, когда народу преподносились от имени марксизма вульгаризированные догмы типа: «неизбелшое загнивание капитализма», «нынешнее поколение будет жить при коммунизме» и другие. Так есть и теперь: в сознание людей опять «вносятся» «безоговорочные» истины типа: «возвращение страны в лоно мировой цивилизации», «частная собственность — основа свободы личности», «коммунизм и демократия несовместимы» и пр.

Следует подчеркнуть также некоторые другие общие причины, благодаря которым становятся возможными подобные явления. Стереотипизация политического сознания обусловлена его связью с господствующими политическими структурами и закрепляется политической практикой. В его основе лежит защита господствующих политических интересов, а стало быть, правящих структур. Отсюда конформистский характер (от лат. conformis — подобный, сходный) политического сознания: некритическое приспособление его к требованиям власти, следование господствующим мнениям и образцам поведения. Утверждение в политическом сознании стереотипов обусловлено также персонифицированным характером политической деятельности, что порождает ситуацию, при которой авторитет власти превращается в авторитет идеи. Политические взгляды и представления отождествляются с целями, носящими личностный характер, связанными с борьбой за власть. Тем самым отношение к идее опосредуется отношением к личности политического лидера. Канонизируется личность — соответственно догматизируются и мифологизируются взгляды, приписываемые ей. Истории известны факты мистификации политических идей лидеров, канонизация их с целью обоснования авторитарного мышления либо с целью использования для оправдания определенной политики. В истории не раз бывало, когда учение прогрессивных мыслителей искажалось после их смерти. Их канонизировали, а содержание учения опошляли.

Проблема формирования политического сознания в современных условиях применительно к нашей стране означает, на мой взгляд, первоочередное решение задачи осуществления коренной перемены в понимании сущности и методов так называемой идеологической работы политических институтов и общественных организаций. Речь идет о выкорчевывании былой стратегии по насаждению «приказного» сознания и двоемыслия, независимо от того, какими бы политическими партиями она ни культивировалась. Думать, что с ликвидацией былой партийной идеологической монополии проблема сама собой отпала, — глубокое заблуждение. Тенденция пришедших к власти сил возродить идеологическую монополию в обществе в новом виде вполне реальна.

А между тем обществу крайне необходимы открытый диалог, дискуссии, свободное слово, не ограниченное ни партийной цензурой, ни указами президентов, нужна состязательность идей и взглядов по вопросам прошлого, настоящего и будущего нашей страны.

Хотелось бы, чтобы нынешние руководящие политические силы внимательно отнеслись и хорошо усвоили одно весьма глубокое соображение К. Маркса против бюрократизации политического мышления властей, которое было проигнорировано КПСС. «Правительство слышит только свой собственный голос — оно знает, что слышит только свой собственный голос, и тем не менее оно поддерживает в себе самообман, будто слышит голос народа, и требует от народа, чтобы он поддерживал этот самообман. Народ же, со своей стороны, либо впадает отчасти в политическое суеверие, отчасти в политическое неверие, либо, совершенно отвернувшись от государственной жизни, превращается в толпу людей, живущих только частной жизнью»24.

Значительная часть народа, оставаясь толпой политически невежественных людей, сегодня так же аплодирует вчерашним теневикам, как аплодировала недавно былым партийным лидерам и передовикам производства.