Как Европа дает полномочия правительствам

По словам одного из ближайших политических советников Тони Блэра — Филипа Гоулда, политика превращается в «пустой стадион». Политики по-прежнему организуют кампании, издают манифесты, договариваются — так, как это делалось веками. Важное различие состоит в том, что их никто не слушает. Явка избирателей снижается, численный состав политических партий сокращается, а доверие людей к политикам и политическим институтам упало до угрожающе низкого уровня.

Но почему же стадион пуст? Потому ли, что политики стали хуже или менее привлекательными, чем раньше? Или потому, что люди стали более обеспеченными и им не нужно, чтобы политики предоставляли им самое необходи­мое — лечение, пропитание или работу? Или же потому, что борющиеся друг с другом политические партии представляют граждан, которые больше не голосуют сообразно своему социальному статусу? Возможно, все это является частью проблемы; но есть одно обстоятельство, на которое указывают все опросы общественного мнения, а именно то, что люди уже не считают, что политика может изменить мир в лучшую сторону. На всем земном шаре избиратели теряют интерес к национальным правительствам, считая их бессильными. Люди смотрят на них, как на пластиковые муляжи уток, покачивающихся на волнах мирового ка­питализма и американской гегемонии и способных лишь громко обвинять международную ситуацию в том, что им не удается выполнить свои обещания.

Интегрированная Европа, незаметно отнимающая власть у правительств и передающая ее институтам, находящимся за сотни миль в Брюсселе, считается частью этой проблемы. Однако Европейский союз — вовсе не часть проблемы, он является средством ее решения, давая странам контроль над политикой, которая приобрела глобальный характер.

Давайте проследим это на примере двух североевропейских стран. Численность населения в Норвегии и Ирландии составляет около 4 миллионов человек. Обе страны экспортируют лососину, и большая часть торговли обеих стран приходится на Европейский союз. Одна из них является членом Евросоюза, а другая — нет. Норвегия, которая, чтобы присоединиться к Европейской экономической зоне, должна была принять 80% законодательных актов ЕС, не имела права голоса в обсуждении содержания этих актов, тогда как Ирландия с самого начала уча­ствовала в их разработке. Если Норвегия должна платить тарифы, чтобы экспортировать копченую лососину в остальные страны ЕС, то ирландским фермерам не приходится нести такие расходы. Когда Всемирная торговая организация устанавливает международные правила по торговле продуктами рыболовства, позиция Ирландии представлена комиссаром ЕС Петером Мен­дельсоном как часть позиции, занимаемой на переговорах крупнейшим в мире единым рынком, тогда как требования норвежского министра торговли подкреплены только влиянием страны, занимающей по величине 122-е место в мире. А когда дело доходит до мер по борьбе с загрязнением окружающей среды, организованной преступностью и притоком наркотиков, Ирландия может, используя Европейский союз, потребовать от России, Польши или Балканских стран принятия жестких мер, в то время как Норвегия вынуждена полагаться на добрую волю своих восточных соседей и на силу примера.

Какая из стран имеет больший контроль над своими делами? Ирландцы имеют право голоса и право вето в европейских дискуссиях, но зато они должны подчиняться коллективно принятому Европой решению, каким бы оно ни было. Норвежцы не обязаны выполнять решения ЕС, в которых они не участвуют, но, отказавшись следовать им, они потеряют доступ к своему самому большому рынку. А кто оказывается сильнее, когда дело доходит до международных пе­реговоров? Ирландцы могут предложить свою позицию и добиться, чтобы она нашла отражение в позиции ЕС на переговорах. Им надо будет пойти на компромисс с другими двадцатью пятью государствами-членами, но если им удаст­ся убедить своих европейских коллег в правильности своих доводов, то вероятность того, что их предложение станет реальностью, достаточно велика. Норвежцы могут разработать идеальную позицию для ведения переговоров и придерживаться ее, не идя на компромисс со своими европейскими соседями. Но когда дело дойдет до переговоров в Женеве, много ли будет шансов у маленькой Норвегии одержать верх над Соединенными Штатами, Японией, Китаем, Индией или Европейским союзом?

Основной предпосылкой демократии является возможность обеспечивать то, что хочет народ. Если вы утратите способность воплощать волю народа и идеи его представителей в переменах в реальном мире, демократия будет сведена к фарсу.

У Норвегии существует видимость суверенитета, потому что норвежский парламент технически является высшей властью в стране. Однако реальность такова, что многие обсуждаемые парламентом вопросы находятся вне его власти. В области политики он похож на Робинзона Крузо на необитаемом острове, про которого Джеффри Хоу сказал, что он был «сувереном всего и хозяином ничего» . Ирландия внесла часть своего суверенитета в общий фонд, но в ответ получила контроль над своей судьбой. Европейские законы имеют преимущественную силу над национальными, но эти законы создаются ирландскими министрами и ирландскими членами Европарламента совместно с их европейскими коллегами.

Предоставив национальным правительствам право голоса в международных вопросах, Европейский союз спас национальную демократию от превращения в простую говорильню, где комментируются события в мире, тогда как реальные решения принимаются где-то еще. Для малых стран Европейский союз является единственным способом в какой-то мере контролировать мировые рынки. Это дает возможность национальным государствам самим выбирать, как вести свои дела. Если вы не входите в Европейский союз, вы должны вести ожесточенную борьбу за получение доступа на рынки других стран, платить огромные пошлины за свой экспорт и стараться выдержать конкуренцию, сокращая расходы на социальное обеспечение, защиту работников и налоговые ставки9. Европейский союз открывает вам беспошлинный доступ на огромный рынок и дает вам сильные позиции на переговорах с остальными странами мира. Но принимать действительно важные решения он предоставляет национальным политикам. Они устанавливают налоговые ставки в своей стране. Они решают, как расходовать средства, выделенные на здравоохранение, образование и оборону. Они решают, как перераспределять денежные средства между богатыми и бедными в пользу последних. ЕС дает благосостояние и способность формировать события, предоставляя национальным политикам — и гражданам их стран — возможность решать, в какой стране они хотят жить.