Взаимопомощь — не благотворительность

Во всех крупных обществах проводилось четкое различие между стремлением помогать друг другу и благотворительной деятельностью. Так, Третье наставление Ордена лесничих начиналось со следующей истории:

Во время битвы при Зютфене слуги отнесли сэра Филипа Сидни, ослабевшего от смертельной раны, на берег реки и положили под дубом. Страдая от жажды, он попросил напиться, и ему принесли воду в шлеме. Как только он поднес шлем к губам, мимо него пронесли простого солдата, тоже раненого. Тот взглянул на воду с вожделением — ибо и этого воина обуяла предсмертная жажда. Не прикоснувшись к воде, сэр Филип велел слугам напоить солдата, сказав:

«Ему это нужно больше, чем мне».

Далее в наставлении говорится:

Вот пример великодушия, поскольку это был добрый

поступок по отношению к человеку в нужде, не сопровождавшийся даже малой толикой эгоизма. Если бы сэр Филип поделился чем-то, в чем не нуждался сам, это был бы добрый поступок. Если бы он поступился частью того, что у него имелось в изобилии и что он мог бы легко оставить себе, это была бы благотворительность — но не акт великодушия...

Мы, как члены Братства, особо призваны следовать великодушию в его высших и благороднейших проявлениях.

И, как это было принято в таких организациях, все эти понятия — великодушие, доброта, благотворительность — четко отграничиваются от законного права на помощь: «Для получения определенного вспомоществования по болезни, все братья создают общий фонд. Этот фонд — наш банк, и пользование им представляет собою независимое и неотъемлемое право каждого из членов братства при возникновении обстоятельств, для которых эти средства предназначены; он может делать это столь же свободно, как если бы речь шла о его собственном банковском вкладе и ему достаточно было бы выписать чек на нужную сумму. Здесь речь идет не о великодушии, а о законном праве»6.

Эти слова позволяют нам понять, почему в первые годы существования «государства всеобщего благосостояния» были столь популярны апелляции к «правам». Однако в добровольных ассоциациях, предшествовавших системе государственного соцобеспечения, право на помощь напрямую увязывалось с уплатой взносов. После того как в ситуацию вмешалось государство, эти «права» стали все больше превращаться в право на обеспечение за счет других, а не справедливое вознаграждение за то, что человек берет на себя долю ответственности за общее дело.