«Байкальское движение» как способ самореализации

Приведенный выше анализ оснований мобилизации ресурсов и консенсуса, безусловно, отражает важнейшие черты «Байкальского движения», но он скорее демонстрирует, что это явление вписыва­ется в привычные схемы общественной активности, мало встречаю­щиеся, правда, в российских реалиях.

Подлинную уникальность опыта «Байкальского движения» можно обнаружить, если отстраниться от непосредственной дея-тельностной составляющей, анализируя лишь мотивацию его участ­ников. Проведенные интервью позволяют разделить всех участников движения на две группы. С одной стороны, это люди, которые раз­деляют ценности гражданской активности как таковой, т. е. активизм для них — некая самоценость, необходимая составляющая совре­менного общества (в «Байкальском движении» это в основном представители экологического протеста конца 1980-х годов). С дру­гой стороны, в «Байкальском движении» ключевые роли играли люди, для которых такой проект был не столько способом поддер­жания гражданской идентичности, сколько удачным моментом про­фессиональной реализации.

Гражданская активность как способ применения профессиональ­ных качеств, средство подтверждения профессиональной состоя­тельности, наконец, просто шанс заняться «реальным делом», ко­торое может принести ощутимый результат, — все эти ценности были не менее важны, чем пафос природной ценности Байкала и гражданского участия в принятии важнейших государственных решений. Соединение режимов идеологической вовлеченности и профессионального отношения к протесту как к некоему проекту позволили добиться необходимого баланса идеологического и прак­тического, конструктивного и патетического.

Подобный подход к гражданской активности позволяет шире взглянуть на потенциал профессиональных сообществ, увидеть в профессиональных союзах и ассоциациях необходимый инстру­мент гражданской жизни. Он обозначает новую ценность граждан­ской активности, выводит ее за границы маргинальных занятий.