Россия Путина

В. В.Путин с того самого момента, как стал премьер - министром в августе 1999 г., был решительно настроен использовать свою власть и полномочия, чтобы остановить процесс распада, перестроить российское государство и вернуть ему былое положение в мире. В пространном документе «Россия на рубеже тысячелетий», обнародованном вскоре после его прихода к власти, он писал: «Россия переживает один из самых трудных периодов своей многовековой истории. Пожалуй, впервые за последние 200-300 лет она стоит перед лицом реальной опасности оказаться во втором, а то и в третьем эшелоне государств мира. Чтобы этого не произошло, необходимо огромное напряжение всех интеллектуальных, физических и нравственных сил нации, нужна слаженная созидательная работа. За нас ее никто не выполнит. Все сейчас зависит только от нашей способности осознать степень опасности, сплотиться, настроиться на длительный и нелегкий труд»1.

В том же документе Путин откровенно показал, насколько Россия отстала от мировых экономических лидеров после 70 лет коммунистического правления и 10 лет неудачных попыток реформирования. За 1990-е гг., по его словам, объем ВВП России сократился почти в 2 раза; по совокупному размеру ВВП она стала уступать США в 10 раз, а Китаю - в 5 раз. Промышленное оборудование устарело и износилось. Путин привел расчеты экспертов, гласящие, что для того, чтобы достичь душевого производства ВВП на уровне современных Португалии или Испании, России потребовалось бы примерно 15 лет при темпах прироста ВВП не менее 8 % в год. Допуская, что цифры могут быть преувеличены, он, тем не менее, заявил, что преодоление экономического отставания России - работа на многие годы.

Ключом к возрождению России Путин считал сильное государство. «Я... абсолютно убежден, - сказал он в одном интервью вскоре после того, как стал исполняющим обязанности президента, - что мы не решим никаких проблем - ни экономических, ни социальных - в условиях распада государства»2. Кроме того, по его мнению, для реставрации государства было необходимо вновь централизовать власть в Москве, точнее - в Кремле (т. е. в исполнительных структурах государства). «Россия, - говорил он, - с самого начала создавалась как суперцен - трализованное государство. Это заложено в ее генетическом коде, в традициях, в менталитете людей»3. В другом случае он как-то отметил, что «крепкое государство для россиянина не аномалия, не нечто такое, с чем следует бороться, а, напротив, источник и гарант порядка, инициатор и главная движущая сила любых перемен»4. Хотя он искусно переплетал подобные замечания с рассуждениями о демократии, взгляды преемника Ельцина на государство отражали традиционные для России представления о государстве и власти, с упорюм на силу, централизм и патернализм.

В глазах общественности Путин начал попытки реставрировать государство еще до того, как сменил Ельцина на посту президента. Вторая чеченская война, которая началась летом 1999 г., как раз когда Путина назначили премьер-министром, в значительной мере была «путинской» войной и имела решающее значение для его прихода к власти. Справиться с чеченскими мятежниками, по его мнению, было абсолютно необходимо, для того чтобы положить конец распаду российской государственности. Чечня, утверждал он, одна из главных причин роста и усиления организованной преступности в России, а в случае отделения Чечни от Российской Федерации экстремистские группировки сделают ее плацдармом для нападений на российские территории. Москва просто обязана сохранить Чечню под своей властью; в противном случае «мы не только погубим государство, но нанесем прямой и непоправимый ущерб всем народам, живущим в Российской Федерации»’.

Намереваясь возродить государство, Путин в каком - то смысле следовал ритму российской истории, в которой периоды жесткой централизации чередовались с периодами пассивности, разлада и анархии. К тому же такой курс, по крайней мере теоретически, пользовался широкой поддержкой в кругах московской политической элиты. Практически любой вероятный альтернативный кандидат на пост президента, скорее всего, выступал бы с такой же программой; кто наследует Ельцину - было вопросом власти, а не политики (как было заведено и во всех прежних схватках претендентов). Е. М.Примаков фактически проводил эту же политику во время своего недолгого пребывания на посту премьер-министра; Ю. МЛужков управлял Москвой по сути так же, как Путин хотел управлять всей страной; лидер коммунистов ГАЗюганов давно выступал за восстановление сильного централизованного государства. Правда, все они, наверное, взялись бы за дело не столь ревностно и энергично, поскольку по натуре были осторожнее и, может быть, лучше понимали сложности российской политической системы. Короче говоря, в задаче, которую Путин перед собой поставил, не было ничего необычного, его программа в принципе пользовалась поддержкой народа и значительной части элит, хотя последние весьма беспокоились о том, как его конкретные действия скажутся на их личной судьбе.