Принцип компенсации

Даже когда на первый взгляд лучше разрешить опасные дейст­вия с условием выплаты компенсации (вторая или третья во>з-можность), чем запретить их (первая возможность), гюгфос: о запрете или разрешении этих действий для всех людей нельзя считать окончательно разрешенным. Потому что у некоторых людей не будет ни достаточно денег, чтобы в случае необхо­димости выплатить необходимую компенсацию, ни страховки, чтобы покрыть свои обязательства в случае причинена ущер­ба. Можно ли запретить этим лицам выполнять соответствую­щие действия? Запрет на действие для тех, кто не в состоянии заплатить компенсацию, отличается от запрета на действие без уплаты компенсации пострадавшим (вторая возможность) тем, что в первом случае (но не во втором) тот, кто не в состоянии выплатить компенсацию, может быть наказан за совершение действия, даже если при этом границы не нарушаются и ущерб не причиняется.

Нарушает ли индивид права других, если он совершав дейст­вие, не имея достаточных средств для выплаты компенсации или страхования ответственности для покрытия этих рисков? Мож­но ли запретить ему делать это и наказать за нарушение запрета? Поскольку к увеличению риска для других ведет огромное количе­ство действий, общество, запрещающее такие финансово необес­печенные действия, вряд ли будет вписываться в представления о свободном обществе, т. е. об обществе, в котором существует презумпция свободы, где люди могут совершать любые дейст­вия при условии, что они не наносят другим ущерб определенным образом. Однако как можно разрешить людям подвергав других риску, если первые в случае необходимости будут не в состоянии компенсировать последствия вторым? Почему одни должны расплачиваться за свободу других? Однако запрещение опасных действий (ввиду того, что они связаны со слишком большим рис-ком, или ввиду того, что они не имеют финансового покрытия) ограничиВает свободу действий индивидов, даже когда эти дей­ствия на деле не могут повлечь за собой издержек для остальных.

Вполне возможно, что данный конкретный эпилептик, шГ смог бы водить машину всю жизнь безо всякого вреда для других. Запрещая ему садиться за руль, мы не обязатетпшо уменьшим ущерб для других, и, насколько известно, это так и есть. (Деист-вительно, мы не можем заранее определить, кжсж именно инди­вид в конечном итоге не причинит вреда, но почему он должен нести полную ответственность за нашу неспособность это сде­лать?) Запрещая кому-либо садиться за руль в нашем зависимом от аВтомобилей обществе, чтобы уменьшить риск для мы серьезно ухудшаем положение этого человека. Чтобы компенси­ровать ту ущербность, потребуются деньги — на чтобы нанять шофера или пользоваться такси.

Рассмотрим тезис о том, что человеку положена компенсация за неблагоприятные условия [ disadvantage], когда ему по такого рода причинам запрещают заниматься какой - либо деятельностью. Те, Кто получает выгоду от сокращения рисков, доюкшл «выпла­тить компенсацию» тем, кого ограничивают. Но такая форму­лировка слишком широка. Должен ли я выплачивать вюмшш-сацию человеку, если в порядке самообороны я не дал ему сыграть в русскую рулетку со мной в качестве мишени? Если кто-то желает использовать очень рискованный, но эффективный (и если все сложится хорошо, то безвредный) процесс для производства Какой-нибудь продукции, должны ли те, кто живет рядом с за­водом, компенсировать ему экономические потери, которые он несет из-за того, что ему запрещено использовать потенциально опасный процесс? Нет, конечно.

Пожалуй, нужно сказать несколько слов о загрязнении окру­жающей среды - об оказании негативного влияния на собст­венность других людей (на их дома, одежду, легкие), а так­же на то, что не является ничьей собственностью и приносит людям пользу и радость, например, на чистое и прекрасное небо. Я буду обсуждать только влияние загрязнения на собс­твенность. Было бы нежелательно, и все сказанное мною ниже этого не исключает, чтобы кто-либо направлял все свои отходы производства высоко-высоко, туда, где нет ничьей собственности, так, чтобы небо приобрело отвратительный серо-зеленый оттенок. Мы ничего не выигрываем, псшытав-шись трансформировать ситуации второго типа в ситуации первого типа, например, нет смысла говогжтг что человек, который изменяет то, как выглядит небо, «перекладывает негативные последствия своих действий на зрение других». Следующее рассуждение нельзя считать полным, так как оно не рассматривает ситуации второго типа.

Поскольку запрет всех действий, загрязняющих окружаю­щую среду, был бы слишком широким, каким образом обще­ство (социалистическое или капиталистическое) могло бы решать, какие загрязняющие виды деятельности запретить, а какие - разрешить? Предположительно следует разре­шить те виды деятельности, выгоды от которых превышают издержки, включающие в том числе последствия загрязне­ния окружающей среды. Теоретически проще всего опреде­лить наличие или отсутствие чистой выгоды следующим обра­зом: могла ли бы отрасль оплатить издержки, т. е. согласны ли были бы те, кто получает от нее выгоду, заплатить столь­ко, чтобы компенсировать издержки тем, кому она нано­сит ущерб. (Те, кто благосклонен к какой-либо почтенной отрасли, которая не выдерживает этой проверки, могут ока­зать ей благотворительную помощь.) Например, некоторые виды аэродромного обслуживания создают шумовое загряз­нение для домов в окрестностях аэропорта. Экономическая ценность этих домов так или иначе падает (снижаются цена продажи, арендная плата и т. п.). Только если выгоды для авиапассажиров больше, чем издержки для живущих рядом с аэропортом, следует продолжать оказывать «более шумные» транспортные услуги. Общество должно располагать спосо­бом определять, превышают ли выгоды издержки. Во-вто­рых, оно должно решить, как следует распределять издержки. Оно может не вмешиваться в естественный ход событий: тог­да издержки в нашем примере несут местные домовладельцы. Или оно может попытаться распределить издержки на все общество. Или оно может перенести издержки на тех, кто получает от этих действий выгоду: в нашем примере аэро­порты, авиакомпании и в конечном счете авиапассажи - ры. Последний вариант, если он реализуем, представляется наиболее справедливым. Если загрязняющую деятельность следует допустить, потому что выгоды от нее перевешивают издержки (в том числе последствия загрязнения), то те, кто реально получает выгоду, должны компенсировать издержки тем, на кого они изначально ложатся. Компенсация может включать оплату устройств, уменьшающих первоначальные последствия загрязнения. В нашем примере аэропорты или авиакомпании могли бы заплатить за дома, а затем компенсировать разницу в стоимости дома по срав­нению с его стоимостью до появления дополнительного шума или со стоимостью такого же дома без звукоизоляции, рас­положенного в другом месте.

Когда каждая из жертв загрязнения несет большие издержки, то права потерпевших могут быть восстановлены в рамках обычного гражданского процесса (с небольшими модифика­циями). В этих случаях принудительного обеспечения права собственности будет достаточно, чтобы держать загрязнение под контролем. Но ситуация меняется, если каждый инди­видуальный источник загрязнения оказывает воздействие, охватывающее большое число людей, но крайне незначитель­ное в расчете на одного человека. Если кто-нибудь перекла­дывает на каждого жителя Соединенных Штатов издержки, эквивалентные двадцати центам, у отдельно взятого граж­данина не будет никакого смысла обращаться в суд, чтобы взыскать эти деньги, несмотря на большую величину общей суммы издержек. Если тех, кто перекладывает на каждого индивида очень маленькие издержки, много, то суммарные издержки для индивида могут быть значительными. Но пос­кольку ни один источник загрязнения не оказывает сущес­твенного воздействия на какого-нибудь одного индивида, любому отдельно взятому индивиду будет невыгодно пода­вать иск против отдельно взятого загрязнителя. Есть ирония в том, что, по общему мнению, загрязнение окружающей среды указывает на недостатки «антиобщественной» систе­мы частной собственности, тогда как проблема состоит в том, что высокие трансакционные издержки затрудняют прину­дительное обеспечение прав частной собственности жертв загрязнения. Один вариант решения проблемы — разре­шить групповые иски против загрязнителей. Любой адвокат или адвокатская фирма может представлять в суде интересы общественности, беря на себя обязательство пропорционально распределять между лицами, понесшими ущерб, выигранную сумму компенсации. (Поскольку одни и те же акты загряз­нения по-разному воздействуют на разных людей, адвокаты могли бы разным группам истцов выплачивать разные суммы компенсаций.) Адвокаты получают деньги тех, кто не напи­сал заявление о возмещении ущерба, и доход от денег техх кто не сразу подал заявление. Увидев, что некоторые таким обра­зом заработали огромные деньги, другие тоже займутся биз-ыесом в качестве « представителей общественности», за еже­годную плату собирая и распределяя между клиентами все платежи за загрязнение окружающей среды, на которые их клиенты имеют право. Поскольку такая схема предоставля­ет наибольшие преимущества тому адвокату, который дей­ствует быстро, она гарантирует, что адвокаты будут посто­янно искать возможность защитить права жертв загрязнения. Можно разработать и другие схемы, позволяющие одновре­менно нескольким адвокатам представлять разные конкрет­ные группы лиц. Конечно, при таком подходе очень многое зависит от судебной системы, но он не менее работоспособен, чем определение и распределение издержек государственным бюрократическим органом*.

Чтобы прийти к приемлемому принципу компенсации, необхо­димо ограничить класс действий, в случае которых можно требо­вать компенсацию. Некоторые типы действий совершаются регу­лярно и повсеместно, играя важную роль в жизни людей, и если запретить их какому-нибудь человеку, то он окажется в крайне невыгодном положении по сравнению с другими. Один прин­цип можно было бы сформулировать следующим образом: когда действие определенного типа запрещено определенному человеку из-за того, что оно могло бы нанести ущерб другим, и является особенно опасным, если его совершает именно этот человек, тогда те кто запрещает ему это ради повышения уровня своей собст­венной безопасности, должны компенсировать его неудобства. Э тот принцип относится к ситуации, когда эпилептику запрещено водить машину, но не к случаям принудительнои русскои рулет­ки и специализированного производственного процесса. Идея состоит в том, чтобы сосредоточиться на тех важных деИствиях, которые совершают почти все, хотя одни при этом представляют большую опасность для окружающих, чем другие. Машину водит почти каждый, тогда как игра в русскую рулетку или использова­ние особенно опасных производственных процессов не является нормальной частью жизни почти всех людеи.

К сожалению, при таком подходе к принципу ко мпенсации очень многое зависит от того, как классифицировать деиствия. 14 что имеется одно описание какого-либо дейстеяя тежинж которое отличает это действие от действий других людои, не классифициру­ет таКое действие как необычное и выпадающее ш сферы приме­нения описанного выше принципа. Но, с другой гю было бы слишком сильным утверждение, что любое действие, подпадающее под неКоторое описание, примером которому шлут* служить деиствия почти каждого человека, в силу этого считается обычным и

подпадает под действие принципа компенсации Дело в том, что необычные виды деятельности также подпадают - гтод некогпорые описания действий, которые люди обычно совершают. Игра в рус­скую рулетку — это более опасный способ «разыал»» а раз­влекаться разрешается; использование рисковашюго производс­твенного процесса — это более опасный спосо6 «зарабатывать на Жизнь». Почти любые два действия могут быть истолКованы как одинаковые или разные в зависимости от того, попадают ли они в один и тот же или в разные подклассы базовой классифика-ции действий. Эта возможность по-разному описывать деиствия затрудняет использование принципа, изложенного выше.

Если бы эти вопросы можно было удовлетворительным о бра-зом прояснить, мы могли бы пожелать расширить сферу деист-вия принципа на некоторые необычные действия. Если исполь­зование опасного процесса — это единственный способ, каким данный человек может заработать на жизнь (а устроить друго­му руссКую рулетку с револьвером, барабан которого рассчитан на 1оо ооо гтатронов, — это единственный способ вообще гюду-чить удовольствие для данного человека, при том, на мой взгляд, оба предположения экстравагантны тогда, поЖалуИ, этому человеку запрет должен быть компенсирован. Если ему запрещено использовать единственный способ, каким он может зарабатывать на жизнь, то он оказывается в относительноневы-годном положении по сравнению с нормальной сИтуациеИ, тог­да как тот, кому запрещено использование самого выгодного из доступных для него вариантов действий, не находится в не­выгодном положении по сравнению с нормальной ситуацией. Невыгодное положение, по сравнению с нормальной ситуацией, отличается от относительного ухудшения положения по сравне­нию с тем, что могло бы быть. Чтобы сформулировать «Принцип компенсации», можно было бы использовать «теорию невыгод­ных условий», если бы такая существовала: те, кто оказывается в невыгодных условиях в результате запрета совершать действия, которые только потенциально могли бы повредить другим людям, должны получить компенсацию за невыгодность условий, в ко­торые они поставлены ради того, чтобы обеспечить безопасность других. Если выгоды от повышения уровня безопасности вслед­ствие предполагаемого запрета будут меньше, чем потери тех, кто попал бы под его действие, то потенциальные сторонники запрета не смогут или не захотят выплатить достаточно большие компен­сации; таким образом, запрет не будет наложен, что в данном случае совершенно правильно.

Принцип компенсации охватывает случаи, подпадающие под сделанное нами выше утверждение относительно запутанных проблем, связанных с классификацией действий. Применительно к этому принципу не удается полностью избежать сходных воп­росов относительно обстоятельств, при которых кто-то попадает в особенно невыгодные условия. Но эти вопросы решать про­ще. Например, можно ли считать, что производитель, которо­му запретили использовать самый лучший вариант производс­твенного процесса (хотя другие прибыльные возможности у него остались) , находится в особенно невыгодной ситуации, если все остальные имеют право использовать наилучшие альтернативы, которые оказались неопасными? Конечно, нет.

Принцип компенсации требует, чтобы люди, которым запре­щены определенные рискованные виды деятельности, получали компенсацию. Можно было бы возразить, что вы либо имеете право запрещать рискованные действия этих людей, либо не име­ете. Если да, то вы не обязаны выплачивать людям компенсацию за те действия по отношению к ним, на которые вы имеете пра­во; а если нет, то вы должны не разрабатывать порядок выпла­ты компенсаций за последствия ваших неправомерных запре­тов, а просто перестать запрещать. Ни в том, ни в другом случае запрет с последующей компенсацией не представляется правиль­ным решением. Но дилемма «либо у вас есть право запретить это и тогда не нужно выплачивать компенсации, либо у вас нет права запрещать это и тогда вы должны перестать это делать» не опи - сывает все возможные случаи. Вполне возможна ситуация, ког­да у вас есть право запретить действие, но только при условии выплаты компенсации тем, кому вы запрещаете.

Как это возможно? Является ли эта ситуация одной из рас­смотренных ранее, а именно такой, когда нарушена границ раз-решено при условии выплаты компенсации? Если существо­вала бы некая разделительная линия, ограничивающгш запрет на совершение людьми некоторых рискованных деИствии, которую было бы разрешено пересекать, если бы сторона, чья гра­ница нарушена, получсит компенсацию. Но даже если это так, поскольку в обсуждаемых случаях мы можем заранее устано­вить Кто те конкретные индивиды, чьи действия подпадут под запре то почему мы не обязаны вместо того, чтобы запрещать им каКое-либо опасное действие, заключить с ними договор, по кото-рому они согласились бы не совершать его? Почему бы не пред­ложить им стимул, нанять или подкупить их, чтобы они воздер­жались от совершения этого действия? Обсуждая выше вопрос пересечения границ, мы отметили отсутствие убедительной тео­рии справедливой цены или убедительного довода в пользу того, что выгода от добровольного обмена должна доставаться одной из сторон. Мы говорили, что вопрос о том, какая из допусти­мых точек на контрактной кривой должна быть выбрана, следует оставить на усмотрение договаривающихся сторон. Это рассужде­ние приводило к выводу, что предварительные переговоры лучше, чем выплата полной компенсации после события. Однако в дан-ном Конкретном подклассе случаев, по-видимому правильным действительно является единообразный выбор одной из край­них точеК контрактной кривой. В отличие от обменов, в которых выигрывают обе стороны и неясно, как разделить выгоды от об­мена, в переговорах о воздержании одной стороны от действия, которое подвергнет или могло бы подвергнуть опастоста другого человека, эта сторона должна получить только полную компенса­цию и ничего сверх того. (Плата за воздержание от разрешенного действия, которую эта сторона могла бы обсуждать, не является частью ее потерь вследствие запрета того действия, последствия которого ей обязаны компенсировать.)