Право влиять на то, что вас касается

которые существенно затрагивают их жизнь22. (Далее можно было бы доказывать, что правительство с более широким набо­ром функций необходимо для реализации этого права и являет­ся одной из институциональных форм, через которые это пра­во должно быть реализовано.) Концепция, основанная на ти­тулах собственности, обратилась бы к анализу средств, которые оказывают серьезное воздействие на жизнь людей. Некоторые виды серьезного воздействия на жизнь людей нарушают их права (права того рода, который признал бы Локк), а потому мораль­но запретны, например убить человека, отрубить ему руку. Дру­гие способы серьезного воздействия на жизнь других находятся в пределах прав того, кто осуществляет воздействие. Если четверо мужчин делают предложение одной и той же женщине, ее реше­ние, за кого из них выйти замуж (или отказать всем), серьезно влияет на жизнь этих четверых, на ее жизнь, а также на жизнь всех желающих выйти замуж за каждого из этих четверых и т. д. Возможно ли, чтобы кто-нибудь предложил, даже ограничив состав группы только непосредственными участниками, чтобы эти пятерорешили голосованием, за кого ей выйти замуж? У нее есть право решить, что делать, и не существует права, по которо­му остальные четверо могут поучаствовать в ее решениях, ока­зывающих серьезное влияние на их жизнь, которое бы в дан­ном случае игнорировалось. У них нет права голоса относительно smozo решения. Представим, что Артуро Тосканини, перестав быть дирижером Нью-Йоркского симфонического оркестра, стал дирижером Симфонического оркестра Нью-Йоркского радио. То, что финансовое положение оркестра было блестящим, опре­делялось тем, что у него был такой дирижер. В случае его ухода остальным музыкантам пришлось бы искать другую работу, и большинство из них, вероятно, вынуждены были бы согласить­ся на куда менее привлекательные условия. Поскольку решение Тосканини уйти оказало бы столь разрушительное влияние на их жизнь, было ли у всех музыкантов этого оркестра право повлиять на его решение? Должен ли Тидвик, Лось С Большим Сердцем[32], подчиниться зверькам, живущим на его рогах, которые проголо­совали за то, чтобы онне уходил на другой берег озера, где растет гораздо больше вкусной травы?

Представьте себе, что у вас есть фургон или автобус и вы, уез­жая на год из страны, одолжили его группе людей. За год эти люди привыкли к вашей машине, она стала частью их жизни. Когда через год вы, как и собирались, возвращаетесь и просите вернуть автобус, они говорят вам, что ваше решение снова поль­зоваться автобусом серьезно влияет на их жизнь, а потому у них есть право участвовать в решении вопроса, что будет с автобу­сом. Это конечно же необоснованные претензии. Автобус ваш, то, что они пользовались им в течение года, улучшило их положение, и вследствие это они приспособили свой образ жизни к нали­чию автобуса и стали зависеть от него. Если они ремонтировали его и поддерживали в хорошем состоянии, это ничего не меняет. Если бы этот вопрос возник раньше, если бы ситуация выглядела так, что у них могло бы в принципе быть право на участие в при­нятии решений, то вы договорились бы с ними, что одалжива­ете им автобус при условии, что через год решение о его даль­нейшей судьбе будет принадлежать исключительно вам. И дело обстоит точно так же, если вы одолжили им на год типограф­ский станок, который они использовали для того, чтобы суще­ственно улучшить свое материальное положение по сравнению с ситуацией, в которой бы у них не было этого станка. У других нет права голоса в решениях, существенным образом влияющих на их жизнь, если право на принятие этих решений принадле­жит другим (женщине, Тосканини, Тидвику, владельцу автобуса, владельцу типографского станка). (Это не означает, что, когда кто - либо принимает решение, на которое он имеет право, ему не следует учитывать, как оно повлияет на других[33].) После того как мы исключили из рассмотрения решения, на принятие кото­рых имеют право другие, и действия, которые были бы агрессией по отношению ко мне, такие как воровство и т. п., и тем самым нарушали бы мои права (по Локку), не совсем понятно, остают­ся ли еще какие-то затрагивающие меня решения, относительно которых можно было бы хотя бы поставить вопрос о моем пра­ве на участие в принятии тех из них, которые серьезно влияют на меня. Безусловно, если здесь и есть о чем говорить, это не на­столько значимо, чтобы быть обоснованием для существования особого типа государства.

Пример с одолженным автобусом помогает опровергнуть еще один принцип, который время от времени выдвигается: поль­зование, использование и аренда чего-то в течение длительно­го периода времени может быть основанием для возникнове - ния у индивида титула собственности. Вероятно, именно такой принцип лежит в основе законов о регулировании арендной пла­ты, которые дают кому-то, кто уже живет в квартире, право про­должать жить в ней, платя (приблизительно) какую-то конк­ретную сумму, несмотря на то что рыночная цена жилья сильно возросла. Из чистой любезности я мог бы указать сторонникам регулирования арендной платы еще более эффективный вариант с использованием рыночных механизмов. Недостатком законов о регулировании арендной платы является их неэффективность; в частности, они способствуют нерациональному использова­нию жилья. Предположим, я в течение какого-то времени живу в квартире и плачу за аренду 1оо долларов в месяц, в то вре­мя как рыночная цена поднимается до 2оо долларов. При нали­чии закона о регулировании арендной платы я буду продолжать там жить и платить 1оо долларов в месяц. Но возможно, что вы согласны платить за эту квартиру 2оо долларов в месяц; более того, возможно также, что я предпочел бы съехать оттуда, если бы мог получать за нее 2оо долларов в месяц. Я предпочел бы сдать вам эту квартиру в субаренду, получать от вас за нее 24оо дол­ларов в год, отдавать владельцу 12оо долларов в год, и при этом я смог бы снять другую квартиру, скажем, за 15о долларов в ме­сяц. Это принесло бы мне дополнительный доход в 5о долларов в месяц, которые я мог бы потратить на что угодно. Проживание в квартире (при арендной плате 1оо долларов в месяц) не стоит для меня разницы между ее рыночной ценностью и регулируе­мой арендной платой. Если бы я мог получить эту разницу, я бы отказался от квартиры.

Это очень легко организовать, если мне разрешается сдавать квартиру в субаренду по рыночной цене на любой срок по моему желанию. Такой вариант мне выгоднее, чем закон о регулиро­вании арендной платы без права субаренды. Он дает мне допол­нительную возможность, хотя не обязывает меня ее использо - вать. И для вас это выгоднее, потому что вы сможете получить квартиру по устраивающей вас цене 2оо долларов, в то время как вы не получили бы ее, если бы закон о регулировании аренд­ной платы не разрешал субаренду. (Возможно, в течение срока вашего договора аренды вы также имеете право сдать ее в суба­ренду.) Владельцу здания от этого не хуже, потому что он и так и так получает свои 12оо долларов в год. Законы о регулирова­нии арендной платы, предусматривающие субаренду, позволя­ют людям улучшить свое положение с помощью добровольно - го обмена; они лучше законов о регулировании арендной платы, не предусматривающих субаренды, и если последние лучше, чем отсутствие регулирования арендной платы, то законы о регулиро­вании арендной платы, разрешающие субаренду, а fortiori[34] луч­ше. Почему же люди считают систему, разрешающую субарен - ду, неприемлемой?[35] Ее недостаток в том, что она делает явной частичную экспроприацию собственности. Почему не владелец здания, а арендатор квартиры должен получать дополнительный доход от субаренды? Вопрос, почему он, а не владелец здания, должен получать субсидию, предоставляемую ему законом о ре­гулировании арендной платы, игнорировать легче.