Терроризм

Согласно Уолтеру Лакиеру (Walter Laqueur), выдающемуся знатоку данного предмета, в настоящее время проявляются три вида терро­ризма: (1) сепаратистско-националистический (Ольстер, Средний Восток, Канада, Испания); (2) латиноамериканский (переход от пар­тизанской борьбы в сельских районах к городскому терроризму произошел после поражения Че Гевары в Боливии); (3) городской в Северной Америке, Западной Европе и Японии (в результате краха идеологии «Новых левых»), К этой классификации принадлежит терроризм радикальных групп исламских фундаменталистов.

Значительные различия проявляются между прежним и ны­нешним терроризмом. Большинство современных террористических групп имеет левую ориентацию, для них общим является культ на­силия, а также вера в свою историческую миссию. Одним из теоре­тиков современного терроризма является Абрахам Гильен (Abraham Guillen). Этот эмигрант из Испании был сторонником партизанской войны; он рекомендовал применять небольшие мобильные подразде­ления, а также подпольную деятельность как подготовку к политиче­ской пропаганде. В то же время, Карлос Маригелла (Carlos Marighella) в своем «Мини-учебнике» советовал чисто террористические акции военного характера.

Другой характерной чертой, отличающей современный тер­роризм, является вмешательство иностранных великих держав, а также деятельность на территории третьих государств: японские террористы действуют в Кувейте, Израиле или Голландии, палестин­цы — как в Парагвае, так и во Франции. Разница состоит в методах применения насилия. Современные террористы используют техни­ческий прогресс в военной области. Новые виды оружия и методы борьбы позволяют осуществлять эффективные и чувствительные атаки на политические и общественные институты.

Политический терроризм в результате увеличения насилия «пробивает» путь только бунтам и революциям. Одновременно это наиболее показательный процесс делегитимации политического строя и даже общественного порядка. По этой причине он достоин пристального рассмотрения как крайний вариант сопротивления по­литической власти, а также как экстремальный пример политизации гражданского общества.

Политический терроризм наиболее контрастно показывает границу подчинения политической власти, ее суверенности, а так­же источники авторитета, так как такой вид протеста означает, что участники политической игры перестают признавать данную политическую систему достаточно легитимной, и в результате этого они переходят на позиции не оппонентов, а врагов политической системы.

Политическое насилие в различных организованных и анархич­ных формах выделяет основную проблему, которую Грамши назвал «гегемонией». Речь, следовательно, идет о господстве не только в политической или экономической сфере, но также и в культурной сфере, то есть о постановке под сомнение «морального и интеллек­туального лидерства» данного правящего класса. Вместе с этим, мятеж, гражданская война, coup d'état (государственный переворот), дворцовый переворот и особенно, революция являются велико­лепным эмпирическим материалом процесса эрозии политических институтов и, особенно, государства. «Революция — это быстрое, фундаментальное и стремительное изменение доминирующих цен­ностей и мифов общества, политических институтов, социальной структуры руководства, а также деятельности и политики прави­тельства. Поэтому революции следует отличать от восстаний, бунтов и войн за независимость (С. Хантингтон/S. Huntington/«/7a/mww4e - ский порядок в меняющемся обществе»). Речь идет о процессе, кото­рый приводит к делегитимации политической системы, государства или правящего класса.