Понятие «политика»

Прежде, чем мы приступим к анализу гражданского уровня, следует, по крайней мере, предложить рабочее определение понятия полити­ки. Оно необходимо нам как для осмысления сложности проблемы и древности ее традиции, так и для определения предметного поля в этой области.

Кратко политика может быть определена как процесс, в силу которого группа лиц, взгляды и интересы которой первоначально являются противоречивыми, приходят к общему решению, которое сплачивает эту группу, делая в результате ее более сильной. Понятая в таком смысле политика содержит несколько элементов.

Политика предполагает противоречие взглядов относительно конечных целей или же средств, позволяющих ее достичь. Группы, в которых господствует гармония интересов и целей, соединенные в идеальное сообщество не испытывают потребность в политике. Знаменательно то, что во многих утопиях политическое измерение изгнано из жизни утопийцев как элемент, угрожающий внутреннему единству, политиков же, так, как и юристов, там встречают недобро­желательно.

Именно св. Фома Аквинский напомнил Европе, что политика является ничем иным, как осуществлением общего блага (лат. Ьопит communi). Это явилось применением аристотелевского принципа конечной причины посредством осуществления политики в един­ственно возможном измерении — политической общности. Именно справедливость является тем связующим звеном, которое соединяет различные социальные группы в одно органическое целое; так вы­полняется распределительная справедливость. Если данное лицо или социальная группа преобладает над другими, то ее доля участия в земных благах, соответственно, превышает доли участия других. В этом состоит справедливость, которая заключается в праве и ре­ализует благо для всех.

Политика предполагает способы принятия совместных решений. Современные способы включают исключительно мирные методы. В этом смысле — преобладающем в либеральной демокра­тии — постоянное применение силы, исключает существование по­литики. Следовательно речь идет о таких способах, как переговоры, убеждение политического оппонента, негоциации[1], а также сам механизм принятия окончательного решения. Переговоры стано­вятся вотчиной публичных дебатов, во время которых мы стараемся убедить своего оппонента принять наши взгляды. Здесь в зрелищной форме можно проявить свои ораторские способности и эристические таланты. Негоциация заключается в признании данного интереса оппонента в случае получения его согласия в другой области. Ре­шение может быть принято неформально (например, в результате лоббирования) или путем формального голосования.

Разумеется, этого рода определение включает целый набор ценностей, которые остаются, некоторым образом, в тени подобного осмысления. Попробуем тогда сослаться на целиком противопо­ложный взгляд, чтобы подчеркнуть упомянутую цель политики, состоящую в уважении к миру.

Карл Шмитт (1888-1985), немецкий юрист и политический фило­соф в тексте, изданном в 1933 г., размышлял следующим образом о по­нятии политичности: «Различием, специфически политическим, к ко­торому принадлежат все политические действия и мотивы, является различие между союзником и противником.!.. ,| Противник является в особенно остром смысле кем-то экзистенциально иным и чужим, тем, с кем — в крайнем случае — можно ввязаться в экзистенци­альные конфликты. Конфликты этого рода не могут быть решены ни путем предварительно согласованнной всеобщей нормализации, ни в результате приговора «неангажированной» и потому «беспри­страстной» третейской инстанции |.. Понятие противника указывает На существующую В Сфере КОНКреТНОЙ действительности возмож­ность вооруженной борьбы, то есть, войны» (курсив автора).

Политика предполагает, что принятое решение (несмотря на его формальное выражение) данная группа будет по необходимости соблюдать. Это означает основополагающее стремление к результа­там, благоприятным для данной группы, а они могут быть достигну­ты только в результате группового действия. В английском языке это действие передается термином policy от греческого polis и латинского

politia (отсюда происходит понятие «полиция» (роПс]а) в старополь­ском языке — передающее потребность в упорядочивании дел). По­этому в настоящее время мы говорим об экономической политике, политике в области образования, социальной политике и т. д.

Политика предполагает существование «авторитета власти» (лат. auctoritas) и «политической власти», означающей возможность навязывания решений неповинующимся членам политического со­общества. Как пишет Ханна Арендт, в конце замечательного эссе «Что такое авторитет?»: «Что же означает жизнь в политическом мире, лишенном как авторитета, как и сопутствующего ему созна­ния, что источник авторитета превышает власть и тех, кто находится у власти? Итак, это означает, что лишенные религиозной веры в свя­тые начала, лишенные защиты в форме традиционных и тем самым, ясных образцов поведения, мы снова оказываемся перед лицом эле­ментарных проблем жизни в человеческом сообществе».

Насколько в случае проблемы авторитета (в политическом из­мерении) мы имеем дело с резким сопротивлением анархистов, на­столько во втором случае (политической власти) в настоящее время появляется группа —либертарианцы — которая обладает взглядами последовательно противоположными. Однако в обеих ситуациях речь идет о лишении государства его правомочий и авторитета, какие ему придает отправление политической власти. В поисках общественного идеала анархисты возвращаются в дополитическое состояние, чтобы дезавуировать (лишить доверия) институты го­сударства. Более того, они глубоко убеждены в том, что государ­ство стоит на пути к воссозданию справедливых общественных отношений. Государство представляет собой ложное воплощение

авторитета, поэтому его место должны занять самодеятельные со­общества, основанные не на принуждении, а на добровольности. Замысел устранения политики из общественной жизни охватывает также и лиц, осуществляющих ее.

Роберт Нозик в уже классическом либертарианском произве­дении «Анархия, государство, утопия», изданном в 1974 г. недалеко отходит от этих взглядов, поскольку он защищает концепцию ми­нимального государства, основанного на самом деле, на монополии применения силы (это отличает его от доминирующего защища­ющего сообщества), но без разросшихся социальных полномочий. Проходящее в дальнейшем перераспределение уже невозможно произвести — доказывает Нозик на основании сформулированной им «теории полномочий».

«|.. мы поставили перед собой задачу доказать, что доминиру­ющие на данной территории, защищающие сообщества удовлетво­ряют двум ключевым условиям, необходимым для того, чтобы быть государством: они обладают монополией требуемого вида на при­менение силы на данной территории, а также защищают права всех индивидуумов на той же территории, даже если такую повсеместную защиту можно обеспечить только посредством «перераспределения». Эти, по сути, ключевые аспекты государства являются причиной упреков в аморальности, какие ему адресует индивидуалистиче­ский анархизм. Мы поставили перед собой также задачу доказать, что указанные элементы монополизма и перераспределения сами по себе оправданы морально, что переход от природного состояния к ультраминимальному государству (элемент монополизма) мораль­но оправдан и не нарушает ничьих прав, а также то, что переход от ультраминимального государства к минимальному государству (элемент «перераспределения») также морально оправдан и не на­рушает ничьих прав».

Однако не следует забывать, что свыше ста лет назад государству добавился большой объем задач, и при этом —достаточно естествен­ным образом. Современное государство взяло на себя ответственность за условия жизни граждан, обеспечивает социальную защиту через систему социального обеспечения, занимается упорядочиванием территории, охраной окружающей среды (в том числе, социальной среды — как, например, решение французского парламента от января 2000 г. о полностью равном доступе к местам в избирательных спи­сках), формирует энергетическую и транспортную политику.

Итак, ясно видно, что рассматривать в современном мире поли­тику, исключая институты государства было бы неразумно. Необхо­димо помнить, что, как писал Макс Вебер, человечество не выдумало ничего более изысканного в области политики, чем политический союз, каковым является государство. Но все же национальное госу­дарство — современная политическая организация — не теряет ли оно своего значения, начиная с восьмидесятых годов?

До сих пор государство образовывало само по себе наиболее внутренне непротиворечивый символ и институт власти и авторитета. Поэтому государство —это институт, наиболее ценный в описанном выше процессе переговоров и торга между политиками. В конце концов, существует тенденция — наиболее явно просматривающаяся в немецких размышлениях о государстве со времен Гегеля —о том, что государство, в некотором смысле, охватывает и заключает в себе всю совокупность политической жизни. Оно является окончательным завершением и венцом гражданского общества. Однако, даже такой контрреволюционный французский писатель, как Луи де Бональд (Louis de Bonald) ясно предостерегал, что, помимо политического уровня, существуют еще некие «субгосударственные» уровни обще­ственной жизни, как, например, семья или церковь, и предупреждал, что всякий раз, когда государство вторгается в эти сферы, мы имеем дело с тиранией («Теория политической и религиозной власти в граж­данском обществе, выведенная из размышления и истории», 1796).

Одновременно, надо дать себе отчет в том, что определение политики предполагает некоторый мировоззренческий выбор. Это означает, что вторжение в указанную фундаментальную сферу человеческой активности приводит одновременно к дискуссии о нормативных и аксиологических обусловленностях знаний о по­литике. Выбор какого-либо из определений политики является, сле­довательно, (особенно, в настоящее время) высказыванием в пользу определенной идейной формулы.

Либеральный вариант политики основывается на предположе­нии, что общественная действительность динамична и подвергается постоянному изменению (либералы вводят понятие прогресса). По­этому политические институты также не могут быть окончательными: их надлежит приспосабливать к требованиям времени. Поэтому часто говорят о мелиорационной позиции (позиции постоянного улучшения). Изменение является одним из фундаментальных кате­горий науки о политике как результат деятельности индивидуумов, организованных согласно установленным ими самими правилам. И поэтому государство должно оставаться нейтральным арбитром в неизбежных спорах и конфликтах. С течением времени так называе­мые социал-либералы изменяют свою позицию по отношению к функ­циям государства, однако, сфера политики остается первоначально определенной индивидуумом, наделенным правами и свободами.

Иначе обстоит дело у консерваторов, где центральной катего­рией остается «общественный порядок», на страже которого, прежде всего, стоит политическая власть, наделенная прерогативами и во­площенная в институтах государства. Основная проблема — это его сохранение и непрерывность традиции, а не реформаторские эксперименты. Когда все же появляется необходимость в адаптации общественных институтов к требованиям времени, это следует делать с осторожностью и разумно. Мудрость при улаживании по­литических дел не приобретают из книг, она является результатом опыта и практики целых поколений.

Разумеется, существует множество политических формул и спо­собов проведения политики. Представленные выше проблемы в силь­ном сокращении, должны помочь осознать, что без идеологических дебатов политика мертва. Сведенная к повседневной прагматике, она заменяется чрезвычайно обедненным утилитаризмом. А где остается место для гражданской активности и политической партиципации? Где есть место аксиологическому измерению ценности? Является ли политика искусством, или же старательной игрой политика (действу­ющего лица) в спектакле перед политической публикой? Вопросы, связанные с различными концепциями политики, можно умножить. Одно лишь бесспорно: выбор определенных идей определяет подход к политике.

Существует неразрывная связь между политическим действием и политическими размышлениями: «идеи имеют свои последствия» (Роберт Уивер/Robert Weaver/). Посмотрим на «общее благо» —одну из самых важных идей в истории политических размышлений. Ари­стотель писал: «Общее благо является большим и более божествен­ным, чем частное благо». Помимо удовлетворения потребностей ин­дивидуумов в объединении (общественного аппетита, как говорили философы восемнадцатого века), отдельные люди благодаря поли­тике получают общее благо, чтобы добиться своих индивидуальных или групповых целей и образа жизни. Без совместных целей — обще­го блага человеческого сообщества — невозможно осуществление разнообразных видов общественной и политической практики.

Итак, приведем несколько принципиальных фактов. Политика является целенаправленной деятельностью. Как писал граф Станис­лав Тарновский (Stanislaw Tamowski), «политика является искусством неизменных целей и переменных средств. Средства должны быть приспособлены ко времени и положению». Деятельность человека предполагает существование некоего направления, определенного осуществляемыми задачами. И это справедливо как для индиви­дуального, так группового измерения. Последнее приобретает все большее значение с появлением политической демократии и воз­никновением «человека организации» — исполнителя, находящегося под давлением скорее «социальной», чем «индивидуальной» этики (определение американского социолога Кеннета Боулдинга/Кеп - neth Boulding/). Политика в этом ее значении является творением эллинской цивилизации и может быть описана с помощью понятия цели (греч. telos). Попытка создания общей систематической науки

о политике и управлении — это одно из наиболее ранних интел­лектуальных начинаний. В V в. до н. э. политические размышления стали отдельной дисциплиной. В XX в. она выделяется как про­фессиональная академическая дисциплина в результате возникно­вения общественных наук. Наука о политике является предметом с несколько двусмысленным познавательным статусом, учитывая обширность проблематики, многомерность дискурса и применяемые методы. Методы позволяют осмыслить существующий у самих ис­токов междисциплинарный подход к политике.

Аристотель считал, что политика не существует, если нет пу­бличной сферы, в которой гражданин может выражать цель своего существования, то есть активность ради политического сообще­ства. Для св. Фомы Аквинского проблема политики основывалась на определении общего блага, а также способов, ведущих к его осуществлению, в частности, с помощью государства. Со времени средневекового ренессанса в XIII в. сфера политики получает статус отдельной ветви философии морали, которая относится к искусству правления. Фундамент современных размышлений о политике был заложен в тот момент, когда была обнаружена и переведена на латынь «Политика» Аристотеля. Это означало, что политическая философия составляет отдельную и независимую область исследований. Ари­стотелевское «наивысшее сообщество (то есть город-государство) из начала 1 Книги было переведено Вильгельмом из Мербеке (Wil­helm z Moerbeke, 1256) как communicatio politica— «политическое сообщество». Таким образом, возникло понятие «политики» (лат. politica). Вскоре после этого появляется понятие «науки о политике «как отдельной формы практической философии (со ссылкой на Ари­стотеля), занимающейся принципами управления. Брунетто Латини (Brunetto Latini) — вероятно, первый автор, который полностью осознает себя как исследователя политики, выражением чего стали энциклопедические «Книги сокровищ» (все же необходимо напом­нить, что в «Summa teologiae» - «Сумма теологии» с лат. - (св. Фома Аквинский обращает внимание на то, что политические науки стоят выше военной науки). Латини написал свою энциклопедию с целью исследования «средств, благодаря которым властители должны управлять теми, кто был в их подчинении». В этом заключается са­мый существенный аспект практической философии, называемой им «политикой». Кульминацией рассуждений этого рода явился «Госу­дарь» Макиавелли. Он начал перелом в указанном телеологическом понимании политической деятельности, его рассуждения касались, прежде всего, средств, применяемых властителем. Вот так политиче­ские размышления начали освобождаться от оков моральной фило­софии, становясь проблемой эффективности. Стратегию благородной жизни в рамках определенного сообщества заменила потребность в эффективном действии. Выбор средств оказался более важным, чем конечная причина. Указанный утилитарный характер полити­ки был обоснован доктриной обращения к опыту. Со временем же - он был дополнен требованиями человеческого разума, хотя мотив короля-философа известен нам уже две с половиной тысячи лет.

Однако затруднительно назвать упомянутых выше авторов ис­следователями, занимающимися «теорией политики», поскольку они скорее практикуют в области, названной в настоящее время политиче­ской философией. Однако, уже в XVI в. Гийом Буде (Guillaume Budé) считал, что «наука о политике» (франц. science politique) составляет отдельную форму исследований. В «Воспитании государя» он объяс­няет главный замысел, заключающийся в описании «элементов науки о политике». Далее наступает время труда Джона Понета, который из­дает «Краткий трактат о политической влаапи»(Мт Ponet, 1556 г.). В восьмидесятые годы того же века JIa Ну (La Noue) пишет «Военные и политические рассуждения», а затем Юстус Липсий (Justus Lipsius) публикует «Шесть книг о политике» (1589 г.).

В современной версии политическая философия приобретает форму размышления о создании «хорошего государства». Проблема цели и средств является важнейшей проблемой политической фило­софии, как это отметил ЖакМаритен (Jacques Maritain). Проблема же власти является фундаментальным понятием науки о политике. В XX в. рациональность в политике была обоснована благодаря вере в превосходство сциентизма (научности) над порывами воли. Ведь политика может разыгрываться в трех измерениях: чувств/эмоций, разума и воли. Проникновение в человеческую природу предрешает взгляд на политику.

Как показывают американские политологи Джон Ч. Уокер (John С. Walker) и Эвери Лейсерсон (Avery Leiserson), существует несколько подходов к науке о политике. Ее можно интерпретировать как:

1.исследование, касающееся сферы этики. Этот подход содержит­ся в принципиальном вопросе: что такое «хорошее государство»?;

2.философию истории. Тогда предметное поле размышлений определяется вопросом: каково историческое предназначение че­ловека?;

3.область психологических исследований, которая занимает­ся вопросом: как человеческая природа влияет на формирование правления и политики или же, иными словами, каковы законы по­литического поведения?;

4.область социологических исследований с основополагающим вопросом: какие принципы управляют структурированием полити­ческой власти, а также механизмами правления и политики?;

5.эмпирическую науку, которая старается ответить на вопрос: как организовать данные, позволяющие верифицировать политиче­скую теорию?

Поэтому, как же определить принципы и обобщения: (1) с помо­щью понятий, которые могут быть объективно и статистически про­верены благодаря естественному человеческому поведению, скорее в определяемых ситуациях или же с помощью навязываемых норм и альтернатив морального выбора; (2) в форме четких предположений и логически выведенных гипотез, чтобы установить систематические связи между эмпирическими исследованиями и определенными по­стулатами науки.

Таким образом, мы приходим к вопросу, фундаментальному для размышлений о политике. Какой конечной ценности должно служить политическое правление? Каковы конечные его цели? Гленн Тиндер (Glenn Tinder) утверждает, что центральной для политиче­ского мышления является проблема отчуждения (для обозначения отсутствия единства любого вида в межчеловеческих отношениях). Поскольку все политические проблемы вытекают из ситуаций, по­рождающих отчуждение, отчуждение индивидуума и чувств, а также из явлений, которые связываются с этим, то есть ненависти, равно­душия, одиночества, войны между народами и борьбы общественных классов. Самые крупные достижения политической мысли были преимущественно реакцией на общественную дезинтеграцию.

Поэтому свобода или счастье могут составлять цель осущест­вления власти, если мы признаем, что люди по своей сути являются отчужденными. Если, в свою очередь, мы предположим, что люди по своей сути являются объединенными, то выскажемся в пользу идеалов справедливости, традиции или же общности.

Polis —politikos — politika — politeia

В завершение Введения я хочу добавить несколько слов об осно­вополагающих понятиях. Эти понятия обращают наше внимание на глубину исторической проблемы. Такие понятия, как политика или республика в значительной степени определили судьбу евро­пейской политической общности.

Определение politikos описывало как гражданина, его харак­терные черты и его удел, так и политический строй. Оно было синонимом гражданской и политической культуры. Глагол politeo обозначал становление гражданина, что было связано с жизнью в свободном государстве. В деспотическом государстве люди не мог­ ли быть гражданами, поскольку гражданин всегда принимал участие в управлении.

Существительное politeia касается как гражданских прав, так и повседневной жизни граждан (то есть, вне сферы частной жизни). «В то время не различали терминов «гражданин» и «политик», так как го - род-государствоpolls был гражданским сообществом, а политический строй был республиканским, то есть, гражданским. Каждый гражда­нин имел возможность непосредственно участвовать в управлении своей государственностью. Однако не все люди-граждане в полной мере пользовались этими правами. Apolitia, или равнодушие к по - литико-общественным делам, была характерна для многих жителей города-государства, а когда демократия превращалась в охлократию, то есть правление толпы, «образованные люди с отвращением отно­сились к общественной жизни», — как пишет Здислав Ковалевский (Zdislaw Kowalewski) в «Гражданском обществе в свете историче­ского опыта».

Термин politeia как латинское politia перешел в европейские языки. Еще в XVI в. Станислав Ожеховский (Stanislaw Orzechowski), когда он применяет слово «полиция» (policyja) имеет в виду устрой­ство и политический строй, правовой и моральный порядок. С XV по XVIII в. это слово приобрело два значения. Первое относилось к хорошему порядку — состоянию, в котором может существовать данное сообщество (общественные дела). Другое значение относи­лось к правовому состоянию, которое является необходимым для у - правления и поддержания хорошего порядка в общественных делах. Позднее, в XVIII и XIX вв., полиция, как государственный институт стала на страже гражданских прав и начала охранять общество от злоупотреблений феодалов и преступности. Ведь без полиции нет общественного порядка, в чем мы можем убеждаться ежедневно.