Что такое гражданское общество?

Первоначальный вариант гражданского (цивильного) общества появ­ляется у Аристотеля, когда он рассуждает оpolitike koinonia (полити­ческой общности). Разумеется, Аристотель в «Политике» обращается к политической действительности эллинского города-государства (polis). Римляне это понятие позже переводили как societas civilis. У римлян греческое polis понималось как civitas и означало общность, организованную как политический, то есть цивилизованный союз; в противовес nation, gens илиpopulus, то есть народам диким, вар­варским, которые сохраняли единство на основании совместного про­живания или соседства, а также благодаря обычаям и традиции[2].

Не может идти речь ни о гражданском обществе, ни об общем деле (республике) там, где не возник идеальный образ свободного гражданина. Как доказывал Аристотель в «Политике»: «Оконча­тельно полное сообщество, образованное из большого числа сель­ских общин, которые уже, некоторым образом, достигли предела всесторонней самодостаточности, является республикой (polis); она образуется для обеспечения жизни и существует для того, чтобы жизнь была полной. Поэтому каждая республика возникает путем естественного развития, так же, как и первые общности.»

Понятие politike koinonia (политическая общность) не позво­ляет различать общество и государство. Аристотель подчеркивает этот этический характер сосуществования. Koinonia описывает все формы объединения без учета уровня солидарности, приватности или характера связи. Следовательно, Politike koinonia является ис­ключительной формой совместной жизни, однородной формой ор­ганизации с определенным набором ценностей, которые вытекают из совместного ethos (к нему принадлежат не только основы права, но также избранные формы связи и добродетели). Человек является разумным существом, действия которого определяет понятие цели (греч. telos). Целью человека-гражданина является жизнь в polis, поскольку он является насквозь политическим существом: «|...| а каждое сообщество возникает для достижения какого-либо бла­га Таким является государство и государственная общность» (Аристотель. «Политика»).

Христианство создало новый образ общности, который уза­конивал жизнь человека в повседневном измерении, доступным для каждого человека. Апеллируя к принципам универсализма, христиане воспринимали себя как исключительную общность и од­новременно — по словам св. Павла — соединенных в теле Христо­вом, невзирая на то, является ли кто евреем или греком, мужчиной или женщиной. Человеческое существо было творением Божьим (creatio Dei), а не созданием государства, данного polis, оно пере­ставало быть инструментом намерений и замыслов определенной по­литической власти. Каждая личность была «безмерно превознесена» и как таковая «требовала к себе внимания» (Гленн Тиндер).

В средневековье societas civilis сначала было отнесено к близ­кому грекам идеалу — итальянскому городу-государству (св. Фома Аквинский). Только Вильгельм из Мербеке сделал вывод о вну­тренней связи между цивильным (гражданским) обществом и про­блемой суверенности. В результате, «когда это греческое понятие утвердилось в более общем виде, составные части феодального порядка — раздробленные, но суверенные целостности — (патри­мониальные правители, корпоративные субъекты, города и т. д.), а также средневековые королевства и империи начинали описываться как гражданское общество или республика» — societas civililis sive respublica» (О. Брюннер/О. Brunner/«Страна и государство»).

Возникающий дуализм появился в результате углубляющегося разделения новых полномочий властителей и прав организованных, корпоративных сословий, к которым принадлежали все, кто обладал властью и статусом в феодальном обществе. Указанный дуализм не привел еще к разделению на две сферы: государства и обще­ства. Гражданское или политическое общество понималось как тип государства, организованного, с одной стороны, князем, а с другой стороны, страной, людьми, народом (термины, описывающие при­вилегированные сословия).

Развитие абсолютизма привело к полному изменению понятия «гражданское общество». Тут наложились два процесса. Первый из них постепенно — наряду с образованием современного госу­дарства — делал из правителя единственное лицо, уполномоченное применять насилие. Второй, состоящий в деполитизации сословий и корпоративных субъектов (обладавших ранее властью), привел к соз­данию сословного общества. Так возникло разделение на государство и неполитическое общество.

Прежде, чем начался кризис абсолютистского государства, про­явилось обратное движение в сторону реорганизации «общества», направленной против государства, благодаря объединениям и таким формам общественной жизни, которые, апеллируя к независимости общественных сословий, к причинам религиозных споров, а так­же к частной экономической предприимчивости, породили новые эгалитарные и светские формы организации. Общество эпохи Про­свещения создавало новую форму общественной жизни, становясь прототипом современной концепции гражданского общества.

На рубеже XVIII и XIX вв. гражданское общество преобразова­лось из синонима политического общества (societas civilis — опреде­ление Цицерона повторяется многими авторами Нового времени) в его противоположность. Появилась проблема общественных отно­шений, возникновение и стабильность которых в некоторой степени не зависит от существования и типа политической власти.

Сущность указанного нового понимания двух отдельных по­рядков содержится в рассуждениях Томаса Пейна (Thomas Paine), вероятно, под влиянием дискуссий в революционных клубах Па­рижа. В «Правах человека» 1791 г. он пишет следующее: «Большая часть порядка, которому подчиняется человечество, не является творением Правительства. Он берет свое начало в принципах общества и естественной конституции человека. Он существовал прежде, чем возникло Правительство и существовал бы и далее, если бы подпорка власти была устранена. Взаимная зависимость людей, а также отдельных частей цивилизованного человечества и их взаимная заинтересованность образуют длинную цепь связей, удерживающих их вместе. Землевладелец, фермер, фабрикант, ку­пец и люди иных профессий добиваются успеха благодаря помощи, которую каждый из них получает от другого человека и всех людей сообща. Совместный интерес определяет их заинтересованность и формирует их право, а права, продиктованные общей выгодой, оказывают влияние, большее, чем те, которые устанавливает Пра­вительство. Словом, общество делает для себя почти все то, что оно приписывает Правительству».

Эта «революция Нового времени» — употребим определение Манфреда Риделя (Manfred Riedel) — состояла в «появлении деполи - тизированного общества». Она явилась результатом перемен, которые происходили сначала в абсолютистском, а затем в революционном государстве под влиянием процесса централизации политики. При этом процессе во главу угла ставилась экономическая активность как основная форма общественной активности. Гражданское общество было центром и основным носителем цивилизации (то есть, матери­ального прогресса). Благодаря Гегелю, а затем Марксу, указанный дуализм преобразовался в полную оппозицию гражданского обще­ства и государства.

Поэтому следует отличать термин «политическое целое» от понятия государства, несмотря на то, что все чаще происходит отождествление указанных понятий. Характерно, что падение ком­мунистической системы в Центральной и Восточной Европе привело к оживлению заинтересованности феноменом гражданского обще­ства. С этой точки зрения государство является частью — однако, не самой важной —этого целого. Элементарная задача для каждого общества, уходящего от авторитарного или тоталитарного порядка, заключается в преобразовании государства в действительное орудие совместного блага всех (политического общества). Непосредственной целью является поддержание общественного порядка.

Гражданское общество — как отмечает Ежи Шацкий (Jerzy Szacki) — не было тождественно какому-либо политическому обще­ству, составляя четкую противоположность деспотическому или вар­варскому государству. А гражданское общество может существовать только тогда, когда обеспечены соответствующие условия в виде государства, которое в XIX в. начали называть правовым государ­ством. Именно право связывает как управляемых, так и правящих. В подобной ситуации власть государства явно ограничена, однако условием, необходимым для этого, является группа политически активных граждан, которые определенным образом это право соблюдают (Е. Шацкий. «Возвращение к идее гражданского общества». Введение к книге «Ни князь, ни купец: гражданин»).

Следующая проблема касалась выявления связи между граждан­ским обществом и цивилизованностью человека, что проделал Адам Фергюсон (Adam Ferguson) в «Эссе об истории гражданского обще­ства:». Развитие гражданского общества заключается в приобретении характеристики, называемой civility (политическое умение, граждан­ство, гражданственность, гражданский дух). Указанная характерная черта касается не только материальных достижений, но, прежде всего, хороших манер, любезности, вежливости, просто «мягкости нравов» (добродетелей, которые не содержались в греческом понятии ethos) Так родилась «парадигма» обособленности и превосходства европей­ского гражданского общества над варварскими (нецивилизованными) обществами, что носит явно оценочную окраску.