Тоталитарные перевоплощения интернационализма и национализма

Как известно, одной из важнейших традиционных основ, на которые опирается личность, является нация. Симптоматично, что правый и левый варианты тоталитаризма, подойдя к этой проблеме, казалось бы, с прямо противоположных позиций, сумели использо­вать ее каждый по-своему для утверждения тотального господства государства.

С определенными оговорками можно сказать, что марксизм является ровесником национальной идеи и понимаемого широко (а не только сугубо негативно) национализма. В этом контексте он представлял собой не только вызов классической политической экономии, не только критику капиталистических производствен­ных отношений, но и критику национализма и религии. Будучи программой освобождения людей от промежуточных образований, мешающих превращению отдельного индивида во ’’всемирную историческую личность”, марксизм постулировал образование пролетариата в качестве силы, действующей на наднациональном уровне. Чтобы подчинить людей выполнению этой цели, ставилась задача подорвать национально-культурные традиции и ценности, оторвать их от национальных корней. Поэтому естественно, что с самого начала марксизм рассматривал национализм, равно как и религию, как противника и врага, с которыми необходимо вести решительную и бескомпромиссную борьбу.

Оценивая национальный вопрос всецело с точки зрения целей классовой борьбы пролетариата, основоположники марксизма исходили из постулата, согласно которому любое общество строится на горизонтальных классовых различиях, пересекающих националь­ные границы и приверженности, и поэтому классовые различия играют более фундаментальную роль по сравнению со всеми другими различиями, в том числе и национально-этническими. Была сформу­лирована идея, согласно которой национализм представляет собой побочный продукт капиталистического развития и ему суждено исчезнуть с исчезновением капитализма. К. Маркс и Ф. Энгельс утверждали, что освобождение пролетариата от капиталистичес­кого ига приведет к ускоренному исчезновению национальных раз­личий и антагонизмов. Предполагалось, что с установлением господства пролетариата и по мере утверждения принципов социа­лизма разделение людей по национальному принципу потеряет всякий смысл. При этом особо подчеркивалась мысль о том, что толь­ко пролетариат способен стать той силой, которая может выпол­нить историческую задачу объединения народов в единое целое.

Следует отметить, что среди марксистов, в том числе в русском

марксизме, шли ожесточенные споры о будущем наций и националь­ных отношений в условиях перехода к социализму и в ходе социа­листического строительства. Но при всех спорах о федерализме, автономизации, реализации права наций на самоопределение вплоть до полного отделения. В. И. Ленин, и его сподвижники в целом сохра­няли убежденность в том, что в процессе социалистического строи­тельства социально-экономические и национально-культурные различия между регионами, национально-государственными образо­ваниями постепенно будут сглажены и в конечном счете преодо­лены, что создаст условия для победы интернационального начала над национальным началом. .

Идея интернационализма, лежащая в основе коммунистической эсхатологии, была. бескомпромиссно противопоставлена националь­ной идее. Первая подмяла под себя, полностью подавила вторую. Марксизм-ленинизм, руководствующийся фундаментальной установ­кой на разрушение основания старого мира и построение на его обломках новой общественной системы, по самой своей сути не мог принять национальную идею, национальное начало, тем более нацио­нализм, поскольку они рассматривались (собственно, и были таковы­ми) как важнейшее препятствие на пути интернационального едине­ния народов на принципах классовой солидарности и классовой борьбы. Тем более подавление национального начала входило инте­гральной частью в социальную, социокультурную и политическую программу тоталитаризации и культуру тоталитаризма, взятые на вооружение руководством СССР в процессе социалистического строительства.

Поэтому неудивительно, что предложенная коммунистами программа имела своей целью, по сути дела, сознательную, принуди­тельную систематическую переделку самой природы этноса, этнонационального. Такая цель вытекала, собственно говоря, из самой установки на большевизацию и советизацию всех аспектов жизни огромной многоликой империи, ее государственно-административ­ной системы, культуры, социальной сферы и т. д., даже реалий быта. Как известно, правители Российской империи' довольно терпимо относились (либо смотрели на это сквозь пальцы) к сохранению во многих этнонациональных образованиях традиционных форм и органов управления, вероисповедания и т. д. Большевизация и советизация предполагали уничтожение всего этого и жесткую унификацию и стандартизацию всего и вся по меркам, составленным в центре. Сейсмические волны от взрыва храма Христа Спасителя, прокатившиеся по необъятным просторам великой (страны (волны, начавшиеся еще до самого этого взрыва), смели собой не только православные храмы и церкви, но также множество и множество костелов, мечетей, синагог и т. д.

С этой точки зрения все нации и народности оказались действи­тельно равны. Как бы издеваясь над законами социально-исторического развития, предписывающими каждому народу свой собственный путь и собственное место в обществе» называемом человечеством, была поставлена задача осчастливить многие народы, оставшиеся при феодализме, путем их перенесения в социализм, минуя капитализм, а те народы, которые ’’застряли” в родо-племенных отношениях, приобщить к благам социализма, минуя и феодализм, и капитализм. Широкомасштабное репрессирование и выселение наиболее трудолю­бивой прослойки населения из деревни под лозунгом ликвидации кулачества как класса, вынужденное переселение людей в города и другие, зачастую отдаленные, регионы страны вели к подрыву пита­тельных корней, вековых устоев национального образа жизни, ослаблению приверженности к труду, к родному очагу, к националь­ной истории. В итоге советские люди были объявлены членами совершенно невероятного и парадоксального образования - интер­национального народа, безнациональной нации - ’’новой историче­ской общности” в лице советского народа.

Еще более парадоксальным представляется то, что идеология интернационализма приобрела уже в своеобразно перевернутой форме функции идеологии национализма. Этому в значительной степени способствовали интересы и потребности сохранения России как единого государства в условиях возрождения сепаратистских устремлений отдельных национальных регионов внутри страны и постоянной угрозы внешней интервенции, создавшей атмосферу осажденной крепости. Идеология интернационализма, по сути дела, оказалась поставленной на службу государственных имперских интересов. Получилось нечто вроде ’’сердечного согласия”, а то и полного слияния между коммунизмом и имперским национализмом. Иначе говоря, идеология интернационализма стала выполнять функции, аналогичные тем, которые национализм играл в идеологии германского нацизма. Не случайно понятия ’’антикоммунизм” и ’’антисоветизм” стали в некотором роде синонимами, а ключевым элементом пролетарского интернационализма считалась поддержка политики Советского Союза.

Что касается фашизма, то в нем произошло органическое слияние социализма и национализма, что в итоге и дало основание Гитлеру и его сподвижникам говорить о национал-социализме. С этой точки зрения интерес представляет определение социалиста, которое Гитлер дал в одном из выступлений в 1922 г.: ’’Тот, кто готов рас­сматривать цели нации как свои собственные в той мере, когда для него нет более высокого идеала, чем благосостояние нации; тот, кто понимает наш государственный гимн ’’Германия превыше всего” в том смысле, что для него нет в мире ничего выше его Германии, народа и земли, тот является социалистом”.

Очевидно, что в рассматриваемом аспекте марксизм-ленинизм и фашизм придерживались диаметрально противоположных позиций. Воинствующий расизм и национализм последнего общеизвестны. Здесь укажем лишь на то, что в, так сказать, методологическом плане в деле утверждения тоталитарных структур и ментальности они сыграли роль, аналогичную той, которую теория классовой борьбы и идея интернационализма - в марксизме-ленинизме. Подобным же об­разом расизм и национализм были превращены в универсальные систе­мообразующие установки, определяющие весь строй действий и мыс­лей всех членов общества. С самого начала фашизм рассматривал на­цию как высший синтез всех без исключения материальных и духов­ных ценностей, пользующихся приоритетом перед отдельным индиви­дом, группами, слоями, классами. Как утверждал Гитлер в своем вы­ступлении перед промышленниками в 1932 г., определяющее значе­ние имеет ’’осуществление волеизъявления нации, ибо только это во­леизъявление может быть исходной точкой для политических вы­ступлений. Если имеется гарантия такого волеизъявления в смыс­ле готовности жертвовать решительно всем в пользу общенациональ­ной цели, то правительство, опираясь на такое волеизъявление, может избрать пути, которые должны привести к успеху”.

Важное место в фашизме отводилось уничтожению всех классов, но в отличие от марксизма-ленинизма, предполагавшего осуществить это на путях пролетарского интернационализма, приверженцы фашизма предусматривали достичь эту цель путем подчинения всего и вся сугубо национальному началу. Идея национал-социалистического ’’народного государства”, утверждал Гитлер, оценивает ’’значе­ние человечества в его базовых расовых терминах”. Поэтому она от­вергает равноправие рас и, признавая существование высших и низ­ших рас, считает необходимым содействовать торжеству первых. Краеугольным камнем Третьего рейха являлась идея сохранения чистоты арийской расы, а ’’нового порядка” для остального мира - идея господства арийской расы. Деятельность основополагающих общественных институтов всецело подчинялась этой универсальной задаче. Важной характеристикой фашистской идейно-политической конструкции стало отождествление, органическое слияние понятий нации и национального государства, в силу которого государство рассматривалось как юридическое воплощение нации, наделенное ответственностью за цели и интересы нации в каждый конкретный исторический период.

С рассматриваемой точки зрения фашистская концепция государ­ства имеет общие корни в социологической традиции Гумпиловича, Моски, Парето и Михельса, которые в тех или иных формах пропо­ведовали различные версии органической теории общества. По мнению фашистских идеологов, интересы отдельных индивидов, групп и классов можно рассматривать как законные постольку, поскольку они совместимы с высшими интересами нации. Причем государство как суверен ответственно за обеспечение нормального нормативного порядка, вне которого индивидуальная жизнь лишена смысла. Общество, представляющее собой историческую общину, составляет содержание, а государство - форму политической жизни. Получалось, что государство как верховный суверен неизмеримо выше как отдельно взятых индивидов, так и организаций, из кото­рых национальная община и состоит. В результате фашизм ’’отождествлял общество с нацией, нацию - с государством, экономическую деятельность - с политической деятельностью”.

Таким образом, начиная, казалось бы, с прямо противоположных позиций, Гитлер и его сподвижники, по сути дела, пришли к выводу, по своему функциональному значению близкому позиции большеви­ков. Только если у последних в качестве субъектов смертельной схватки выступали классы, то у нацистов демаркационная линия проходила между немцами и немецким народом, с одной стороны, и остальным миром - с другой. Как верно подметил В. В. Ильин, ’’язы­ческий национализм и красный интернационализм”, при всех необ­ходимых здесь оговорках, оказались поставленными на службу идентичных друг другу целей, обоснования и идеологического обслуживания тоталитарных империй фашистского и коммунистиче­ского толка.