Особенности политического исследования

В целом позитивизм, используя методологию естественных и точных наук, рассматривает политические феномены и процессы в контексте строгого детерминизма. Политической системе были, по сути дела, приданы контуры и параметры завершенной системы, функционирующей в соответствии с некоторыми четко очерченными закономерностями. Однако, как показывает исторический опыт чело­вечества, к общественно-политическим явлениям и процессам не применима категория закономерности в смысле их строгой причинно - следственной детерминированности. Закономерность или закон, предполагая причинно-следственную связь, исключают случайность или в лучшем случае отводят ей второстепенную роль. Если бы реаль­ность представляла собой нечто завершенное, то была бы возмож­ность разложить ее на составные элементы, сосчитать, измерить, расставить в причинно-следственной последовательности, объяснить в рамках того или иного закона или закономерности. Общественно - политические явления же характеризуются динамизмом, постоянной изменчивостью, подверженностью множеству случайностей, непред­сказуемых внешних влияний, что крайне затрудняет толкование их в рамках сколько-нибудь строго детерминированных причинно - следственных связей.

В 20-е гг. развитие квантовой теории бросило вызов той модели, в которой природа выглядела неким часовым механизмом, где все и вся детерминировано, и способствовало выводу: для всех физиче­ских процессов значение имеют индетерминизм и случайность. Инде­терминизм не всегда и не обязательно есть отрицание детерминизма как такового или причинно-следственных связей. Он предусматрива­ет, что каждая конкретная ситуация создает собственные причинно­образующие факторы, которые не всегда поддаются сколько-нибудь четко фиксированным закономерностям. Поэтому-то обреченными выглядят прогнозы, которые, по сути дела, строятся на экстраполя­ции количественных параметров существующего положения вещей на

возможные в будущем ситуации. Индетерминизм, признавая фактор случайности, отвергает лишь абсолютность необходимости, но не причинность вообще. Он исходит из того, что история имеет множе­ство смыслов.

Незавершенность социальной деятельности и действительности оставляет место для различных путей и направлений ее развития и, соответственно, различных ее интерпретаций. Это тем более верно в отношении общественно-политической системы, где основополагаю­щее значение имеют человеческий выбор, потребности, интересы и цели людей. Разумеется, для политологии, равно как и для других социальных и гуманитарных дисциплин, важно сохранение некоторо­го однообразия в протекании и разворачивании политических явле­ний и процессов. Здесь закономерность и причинность в смысле причинно-следственной детерминации не исчезают совсем. Например, очевидно, что в периоды экономических трудностей и неурядиц находящаяся у власти партия или коалиция теряет сторонников, и наоборот, оппозиционные партии завоевывают поддержку более широких слоев населения и в случае выборов могут прийти к власти. Или же в периоды военной угрозы или международных кризисов большинство населения, как правило, сплачивается вокруг дейст­вующего правительства и т. д. Именно на основании подобных повто­ряющихся фактов были сформулированы такие политологические конструкции, как ’’железный закон” олигархии Р. Михельса, теории правящей элиты итальянских политологов и социологов Г. Моски и В. Парето, марксистская концепция об определении политической надстройки экономическим базисом и т. д.

Другое дело, что при их формулировании в расчет брались лишь отдельные факты, которые так или иначе подтверждали эти конст­рукции, при этом практически игнорируя факты, которые им не соответствовали. Поэтому естественно, что они не всегда и не во всем выдерживали испытание временем и социально-политическими реальностями. Дж. С. Милль утверждал, что ’’индуктивные науки в Новейшее время больше сделали для прогресса логического метода, чем все профессиональные философы”. Это, по-видимому, верно, но вопрос в том и состоит, что социально-исторические и общественно - политические феномены и процессы не всегда поддаются строго логи­ческому анализу и закономерностям причинно-следственной детер­минации. Здесь естественнонаучное сознание должно признать свои собственные возможности и границы, учитывая, что познание соци­ально-политического мира не может подняться до уровня науки путем применения индуктивных методов естественных наук.

Политология представляет собой ’’естественную” науку в том смысле, что человек и созданные им политические институты явля­ются объективно существующими явлениями, деятельность которых протекает в соответствии с определенными закономерностями, под­дается квантификации, количественному измерению и математиче­ским методам анализа. Вместе с тем важно учесть, что четко сформу­лированные логические теории, конечно, привлекают своей стройностью, но оказываются слишком упрощенными и механическими. Говорят, что Н. Бор не доверял чисто формальным и математическим доводам. ’’Нет, нет, - говорил он, - вы не размышляете, вы просто логично рассуждаете”. Мало что дает и стремление к поискам мате­матически точных определений и формулировок втиснуть в их рамки все многообразие реальной жизни.

Политический анализ - это в некотором роде искусство, требующее реконструкции не только рациональных, поддающихся кван­тификации, калькуляции мотивов, интересов людей, но также их иррациональных, подсознательных, неосознанных побуждений, которые не поддаются квантификации и математизации, другим параметрам естественных наук и требуют воображения, интуиции, психологического проникновения и т. д. Разумеется, мы можем выразить и измерить в количественных терминах результаты выборов, их стоимость в долларах, динамику численности сторонников тех или иных партий и т. д. Но такие важные категории, как "благосо­стояние”, ’’свобода”, ’’равенство", "справедливость”, невозможно выразить в каких бы то ни было количественных терминах.

Или же вслед за лордом Эктоном можно сказать, что ’’любая власть развращает, а большая власть развращает абсолютно”. Однако при этом весьма трудно, если не невозможно, количественно опреде­лить ту черту, за которой развращенность превращается в абсолют­ную развращенность. Причем сам этот постулат следует рассматри­вать не как неоспоримый факт в духе непреложного естественного закона, а как тенденцию, возможность реализации, формы и степень которой зависят от конкретных личностей, обстоятельств, условий и т. д. В данном контексте политический анализ требует воображения, своего рода способности ’’мысленного эксперимента” по принципу: ’’Что было бы, если бы произошло то-то или если бы было предприня­то то-то”. Он сопряжен не только с ретроспективой, но и перспекти­вой в смысле предвидения и предвосхищения событий.

Важную роль в выявлении тех или иных особенностей и характе­ристик политических феноменов играют просто наблюдения за ними в течение более или менее длительного исторического периода. Именно на таких наблюдениях, а не на, строгом научном анализе, были построены, например, такие ставшие общепринятыми посту­латы, как ’’человеку свойственно стремление к власти”, ’’человек стремится к власти ради осуществления своих эгоистических инте­ресов”, "свобода экономического выбора неотделима от полити­ческой свободы” и т. д.