Политические институты и социальная структура средневековой Руси

Возникновение российской государственности традиционно связывают с возникновением Древнерусского государства с центрами сначала в Новгороде, а затем в Киеве. Марксизм считал главной причиной формирования государства появление частной собственности и классовое расслоение общества. Другие направления политической мысли не разделяют такого категорического утверждения. В истории многих народов мира возникновение государства предшествовало интенсивному процессу социальной дифференциации, и далее государство как политический институт играло активную роль в становлении отношений собственности. Так и у восточных славян образование государства стало причиной изменений в социальной и экономической сферах.

Уже более двух столетий в России идут споры вокруг «норманнской» версии происхождения Древнерусского государства. Противники этой версии не могут согласиться с тем, что государственность на Русь принесли иноземцы. В последнее время высказывается точка зрения, согласно которой «призвание варягов» признается, но сами «варяги» объявляются не скандинавами, а западными славянами, жившими на побережье Балтийского моря. По нашему мнению, ничего оскорбительного для национального самосознания русских (а также современных украинцев и белорусов) в самом факте «призвания варягов» нет. У многих народов, в том числе и европейских, государство возникло под воздействием внешнего иностранного фактора. Среди теоретических концепций, объясняющих возникновение государства, есть и такая, которая связывает его образование с завоеванием иноземцами. В Древней Руси ни о каком завоевании речь не шла. Кем бы ни был сам легендарный Рюрик — скандинавом или славянином, его потомки стали русскими князьями. Независимо от этнических корней Рюриковичей нельзя отрицать того факта, что выходцы из Скандинавии жили в древнерусских политических центрах — Киеве, Новгороде и других — и до и после образования первого восточнославянского государства. Следует помнить и то, что в создании этого государства наряду с восточнославянскими племенами полян, кривичей, радимичей, ильменских словен и других участвовали угро-финские племена — чуди, води, мери и муромы.

Древнерусское государство образовалось на территории, по которой проходил в те времена один из важнейших торговых путей «из варяг в греки». В связи с этим известный американский политолог и специалист по русской истории Р. Пайпс сравнивал первоначальную Киевскую Русь с гигантским торговым предприятием.

«Варяжское государство в России, — отмечал он, — напоминало скорее великие европейские торговые предприятия XVII-XVIII веков, такие как Ост - Индская компания или Компания Гудзонова залива, созданные для получения прибыли, но вынужденные из-за отсутствия какой-либо администрации в районах своей деятельности сделаться как бы суррогатом государственной власти. Beликий князь был par excellence купцом, и княжество его являлось по сути коммерческим предприятием, составленным из слабо связанных между собой городов, гарнизоны которых собирали дань и поддерживали — несколько грубоватым способом — общественный порядок» [1, с. 48].

В период своего формирования Киевская Русь представляла собой своеобразную раннефеодальную федерацию, состоящую из старых территорий, которые занимали племена восточных славян, и новых земель, освоенных в ходе славянской колонизации междуречья Оки и Волги. Централизация Киевского государства достигла своего апогея во времена Ярослава Мудрого (1019-1054). К этому времени в 988 г. при князе Владимире уже произошло важнейшее событие в русской истории — крещение Руси. В результате официальной религией нового государства стало православие. Социальная структура и политические институты древнерусского общества оставались неразвитыми, процессы социальной дифференциации и государственного строительства еще только разворачивались. Повседневная жизнь большинства восточных славян в созданном Киевском государстве мало изменилась по сравнению с родоплеменным периодом. Сохранялись традиции прежней «военной демократки», для которой были характерны участие всех взрослых мужчин в управлении общиной, всеобщее вооружение населения и публичное назначение военачальников. Обязательные для всех нормы утверждались народным собранием — вечем.

Вече сохранилось и в условиях ранней древнерусской государственности. В какой-то степени оно ограничивало власть древнерусских князей. В северо-западных русских землях — Новгороде и Пскове — роль веча была еще более важной. Там сложились своеобразные «феодальные республики», в которых князья призывались и изгонялись по решению веча. Вече избирало владыку — главу местной церкви, посадника — главу гражданской исполнительной власти, и тысяцкого — руководителя народного ополчения, созывавшегося в случае военной необходимости. Существовал и так называемый Совет господ, состоявший из представителей наиболее богатых и знатных фамилий. Этот Совет выполнял некоторые правительственные функции и периодически вступал в конфликты с вечем. Такое общественно-политическое устройство Господина Великого Новгорода во многом объяснялось его экономикой, в которой из-за природно-климатических условий ведущую роль играло не земледелие, а торговля и ремесло. Политические традиции северо-западных русских земель отличались от традиций северо-восточных земель и могли бы стать исходным пунктом иного варианта социально-политического развития, но этого не случилось, поскольку Новгород и Псков впоследствии попали в подчинение Москве.

Государственность в Древней Руси была представлена лишь самим князем с его дружиной. При помощи дружины князья контролировали свои владения и охраняли их от внешней опасности. Институт частной собственности на землю в Древней Руси не сложился, но среди ее населения наметилась определенная социальная дифференциация. Население разделилось на свободных и несвободных людей. К свободным относились смерды, т. е. крестьяне-земледельцы, составлявшие подавляющее большинство. Основная масса несвободных людей называлась холопами. Холопы находились в полном подчинении и зависимости от своих хозяев. Стать холопом можно было различными путями: попасть в плен, быть проданным за деньги или за долги. Холопами становились и те, кто вступал в брак с несвободными людьми, и те, кто родился в подобном браке. Переходной по своему социальному статусу формой между свободными смердами и несвободными холопами былизакг/яь/ и изгои. Однако нельзя отождествлять древнерусских холопов с античными рабами. Они вовсе не были, подобно последним, «говорящими орудиями». Холопы обладали определенными правами, в частности, могли участвовать в судебном процессе. Это нашло отражение в важнейшем источнике древнерусского законодательства — «Русской правде», появившемся во времена централизованного Киевского государства.

Социальная дифференциация происходила и внутри княжеских дружин. С того момента, как великие князья стали не первыми среди других князей, а полноправными властителями всей страны, в состав великокняжеской дружины вошли и заняли в ней привилегированное положение те, кто правил на местах. Они образовали так называемую старшую дружину и стали именоваться боярами. Низшим слоем великокняжеской дружины была «молодшая дружина», включавшая более молодых по возрасту и менее знатных по происхождению воинов. В составе «молодшей дружины» была и дружина князя, которая находилась в его личном услужении. Поначалу дружина выполняла лишь военные функции, затем все больше и больше стала брать на себя и административно-управленческие функции.

Власть самого великого князя была обширной. Говоря современным языком, он был «верховным главнокомандующим» и возглавлял войско во время походов. Великий князь стоял во главе всей системы управления страной и был олицетворением высшей судебной власти. Однако изначально в Киевской Руси не были выработаны четкие механизмы передачи великокняжеской власти. Власть принадлежала не конкретному лицу, а всему роду Рюриковичей. Не раз между сыновьями и другими родственниками умершего великого князя вспыхивали распри по поводу престолонаследия. К тому же, образ жизни князей из рода Рюриковичей был таков, что они постоянно перемещались из города в город, из одного местного княжества в другое. В этих условиях сохранить единое централизованное государство во главе с Великим князем Киевским было сложной и, как показали дальнейшие события, невыполнимой задачей.

После смерти Владимира Мономаха в 1125 г. и последовавшей вскоре после этого смерти его старшего сына Мстислава в 1132 г. вновь вспыхнула междоусобица, которая привела к распаду единой Киевской Руси. Началась эпоха удельных княжеств. Крупнейшим княжеством на западе стало Галицко-Волынское, а на востоке — Владимирско-Суздальское, которое возникло на новых северо-восточных землях, отличавшихся от старых древнерусских земель рядом особенностей, о чем речь уже шла. Титул Великого князя Киевского сохранился, но его власть превратилась в номинальную. Тем не менее, борьба за нее между удельными князьями продолжалась. Однако с того момента, когда завоевавший и разоривший Киев Владимирско-Суздальский князь Андрей Боголюбский не остался княжить здесь же, а перенес столицу вместе с великокняжеским титулом во Владимир, начинается обособление земель, на которых впоследствии и возникло Московское государство.

Причиной распада Киевской Руси стала не только борьба за власть между князьями из династии Рюриковичей. Причины этого процесса имели также геополитический и геоэкономический характер. Контролировать такое достаточно обширное государство, каким была Киевская Русь, при средневековых технологиях управления и транспортных коммуникациях было сложно. Экономически Киевская Русь не была, да и не могла быть единой хозяйственной системой. К моменту распада Киевского государства на удельные княжества утратил свое прежнее значение и путь «из варяг в греки».

С распадом Киевской Руси меняется характер княжеской власти в ее бывших северо-восточных землях, утверждается иной принцип пре- столонаследования. Если раньше власть принадлежала всему княжескому роду и могла переходить к любому его представителю, то в Северо - Восточной Руси сформировался принятый в большинстве европейских стран порядок наследования, основанный на принципе примогештуры. В соответствии с этим принципом княжеская власть принадлежала конкретному лицу и переходила от него к старшему сыну. Изменилось и отношение князей к своим владениям.

«Прежде Русская земля считалась общей отчиной княжеского рода, который был коллективным носителем верховной власти в ней, — писал В. О. Ключевский, — а отдельные князья, участники этой собирательной власти, являлись временными владетелями своих княжений. Но в составе этой власти не заметно мысли о праве собственности на землю как землю, — праве, какое принадлежит частному землевладельцу на его землю. Правя своими княжениями по очереди ли, или по уговору между собой и с волостными городами, князья практиковали в них верховные права; но ни все они в совокупности, ни каждый из них в отдельности не применяли к ним способов распоряжения, вытекающих из права собственности, не продавали их и не закладывали, не отдавали в приданое за дочерьми, не завещали и т. п.» [2, с. 128].

Однако территории отдельных удельных княжеств, на которые распалась Северо-Восточная Русь, стали считаться личной, наследственной собственностью удельных князей. Как писал В. О. Ключевский, «...они (князья) правили свободным населением своих княжеств как государи и владели их территориями как частные собственники, со всеми правами распоряжения, вытекающими из такой собственности» [2, с. 128].

Такой порядок положил начало «вотчинному укладу», в соответствии с которым государство отождествляется с частным владением правящего монарха, а публичная политическая власть объединяется с экономической. Наряду с удельными князьями некоторые хозяйственные права на часть земель их уделов длительное время сохраняли бояре, бывшие также «вотчинниками». О возникавшем при этом противоречии В. О. Ключевский пишет так:

«Каким образом князь мог оставаться поземельным собственником всего удела рядом с этими также полными земельными собственниками, которые владели частями того же удела? При слиянии прав государя и землевладельца в лице князя это не только было возможно юридически, но и доставляло князю важные политические выгоды. Вместе с правом собственности на землю в своем уделе князь уступал владельцу и свои государственные права в большем или меньшем размере, превращая его таким образом в свое административное орудие» [3, с. 63].

В результате, по словам того же Ключевского, «князь отличался от этих вотчинников не как политический владетель территории от частных землевладельцев, а как общий вотчинник удела от частичных, на земли которых он сохранял некоторые вотчинные, хозяйственные права» [3, с. 65]. Такое положение существовало в течение всего удельного периода, пришедшегося в основном на времена татаро-монгольского ига. Нападение татаро-монгольских орд на русские земли, в отличие от более ранних набегов кочевников, оказало серьезное воздействие на последующую политическую историю Руси. Окончательно разрушилось прежнее единство восточно-славянских земель. Ослабленные монгольским вторжением Западное и Юго-Западное русские княжества были включены в состав других государственных образований, прежде всего Великого княжества Литовского. Северо-восточные русские земли оказались в зависимости от империи монголов, а после распада монгольской империи — от ее наследницы, Золотой Орды. Русь сохранила свою православную христианскую религию. Присутствие татаро-монголов не было постоянным, они не оставили своих гарнизонов и контролировали завоеванные территории не прямо, а косвенно. Но политическую самостоятельность северо-восточные русские княжества утратили. Как отмечает современный российский историк А. Каменский,

«прежде русские князья и сами ходили в далекие завоевательные походы, добираясь даже до стен Константинополя. Теперь князь Александр Невский, разбивший в 1240 году шведов, а два года спустя крестоносцев Тевтонского ордена, должен был на животе ползти к ханскому престолу, выпрашивая ярлык на княжение. Вполне очевидно, что международное значение Руси упало, на длительное время она оказалась выключенной из мировой политики» [4. С. 22].

Татаро-монгольское иго оказало влияние на развитие русской государственности. В частности, и без того невысокая роль вече в северо - восточных землях в этот период сходит на нет. Таким образом, исчезает институт, в какой-либо степени ограничивавший княжескую власть. Монголы принесли с собой более жестокие методы управления и, по мнению многих исследователей, распространили на Руси традиции восточного деспотизма. Одновременно во времена татаро-монгольского ига начался процесс объединения русских земель. Центром этого объединения становится Московское княжество. Постепенно в его состав включаются другие северо-восточные русские княжества. Какое-то время альтернативой Москве выступало Великое княжество Литовское, в котором также преобладали восточные славяне (предки современных белорусов и украинцев). Но после принятия литовскими князьями католицизма начинается сближение этого княжества с Польшей, завершившееся полным объединением с ней.

По мере объединения северо-восточных русских земель нарастало их стремление освободиться от татаро-монгольского ига. Окончательно это произошло в 1489 г., и с этого времени Московское государство становится самостоятельным и суверенным субъектом международного права. Татарское иго фактически укрепило и усилило власть Великого князя Московского:

«Если раньше князь был в дружине «первый между равными», аналогично тому как западноевропейские короли раннего средневековья были первыми среди своих рыцарей, то теперь князь оказался выделенным из своего окружения волею хана, своего сюзерена. Ярлык, полученный в Орде, изменил юридический статус князя, сделав его фактически наместником хана на определенной территории. К тому времени, когда в Москве определился состав знатных семей, из которых сложилась правящая верхушка, привилегированный слой нового государства, институт княжеской власти был уже достаточно развит и независим. Претенденты же на звание аристократов, наоборот, оказались в большей зависимости от князя, чем могло быть, если бы институты княжеской власти и аристократии развивались бы одновременно» [4. С. 24].

Отношения верховной власти и тех социальных слоев, которые могли претендовать на статус аристократических, оставались непростыми на последующих этапах истории не только Московского княжества и Московского царства, но и в период Петровской империи.