Российская империя

Важнейшей особенностью российской колонизации, в процессе которой строилась империя, выступала главенствующая роль государства и его администрации в управлении, развитии и заселении нерусских территорий. Данное обстоятельство объясняется тем, что вплоть до конца XIX века российская экспансия определялась в основном стратегическими, а не экономическими мотивами (Каппелер 2000). Стремление укрепить свои границы, обеспечить доступ к незамерзающим портам, помешать проникновению потенциальных конкурентов на сопредельные территории — таковы ключевые факторы российской территориальной экспансии. Непрекращающееся освоение и постоянное расширение территории — ключевой процесс российской истории, и это сближает ее с иными переселенческими странами, такими как США или Канада. Вместе с тем, сам размах российской колонизации был совершенно беспрецедентным. Сталкиваясь с нехваткой сельскохозяйственных земель, русские предпочитали не совершенствовать свои трудовые навыки, но переселяться на полностью или частично свободные земли по соседству. «У населения России почти всегда существовала возможность для колонизации — вот почему оно чаще всего обращалось именно к переселению, а не к интенсификации земледелия» (Миронов 1999: 27). Данное обстоятельство предопределяло масштабность территориального распространения российского государства.

В ходе строительства Российской империи использовались все типичные для прочих имперских государств методы территориальных приобретений. В составе империи имелись земли, которые были завоеваны (Прибалтика или Польша), присоединены по договору (Грузия или Бессарабия), интегрированы в ходе хозяйственного освоения (Север или Дальний Восток). В итоге Россия была выстроена как территориальнопротяженная, континентальная, сложносоставная империя, в которой метрополия в лице императорской семьи, опиравшейся на землевладельческий класс и бюрократию, господствовала над периферией. Причем в данном отношении ни царская, ни наследовавшая ей коммунистическая империя не являлись этнически «русскими», поскольку основную роль в них играли многонациональные институты господства (Хоскинг 2000). Более того, в ХХ век Россия вошла такой многонациональной империей, в которой «титульная» нация пребывала в меньшинстве. Если в 1646 году на долю русских приходилось около 95% населения страны, то в 1917 они составляли лишь 44,5%.

Одной из ключевых особенностей Российской империи выступало то, что некоторые окраины, например, Польша и Финляндия, по уровню развития заметно превосходили имперский центр. Кстати, подобная ситуация наблюдалась и в Германской империи, где столичный регион — Пруссия — далеко отставал от территорий, расположенных вдоль Рейна. Но немецкий случай был лишен национального подтекста, в то время как в России политика, направленная на приоритетное поощрение окраинных территорий, имела четко выраженные этнические основания. «Положение русских в царской империи во многих отношениях было больше похоже на положение туземцев в европейских заморских колониях, чем “господствующей расы” этих империй» (Ливен 2007: 408). В отличие от большинства своих европейских аналогов, русская империя не была колониальной в прямом смысле этого термина. Наиболее весомым доказательством этого тезиса выступает тот факт, что нерусские подданные царской короны всегда платили меньшие налоги по сравнению со своими русскими соседями, а также пользовались правовыми преимуществами, позволявшими, в частности, избегать крепостной зависимости и не служить в армии. Естественно, такое положение дел не могло не вызывать 44 недовольства русских крестьян, но государство заставляло с ним мириться.

Важнейшим фактором укрепления империи выступала имперская идеология, основанная на риторике завоевания и божественного промысла. Отметим, что стратегия имперских элит по присоединению и дальнейшей инкорпорации территорий была в высшей степени диверсифицированной, ибо единообразие в управлении различными частями государства отсутствовало, а его методы зависели от местных условий и особенностей. Более того, на включаемых в состав России землях в большинстве случаев сохранялись административные, земельные, культурные, религиозные установления, сложившиеся в предшествующий период. Нерусские элиты, наделявшиеся правами русского дворянства, привлекались к самому широкому сотрудничеству с центральной властью.

В имперской политике России в отношении той или иной территории выделялись три этапа: а) завоевание или присоединение; б) инкорпорация региона и населяющих его народов в империю; в) та или иная степень ассимиляции. Реализация российскими властями третьей стадии, как уже отмечалось, во многом предопределялась тем, что это были за территории, как и когда произошло их обретение. Так, тезис о необходимости защищать единоверцев выступал хорошим обоснованием распространения имперского режима на земли Украины или Армении. Совершенно иначе протекало присоединение Прибалтики, Польши и Финляндии. Поскольку в этих случаях оно оказывалось результатом завоевания и оформлялось международными договорными отношениями, имперское правительство гарантировало данным территориям особый статус, ту или иную степень политической автономии и особые привилегии для местного правящего класса.