Либерализм, государство и международные отношения
Локк объяснял договорный характер государства таким образом: люди добровольно подчиняются политической власти посредством «соглашения с другими людьми об объединении в сообщество для того, чтобы удобно, благополучно и мирно совместно жить, спокойно пользуясь своей собственностью и находясь в большей безопасности, чем кто-либо, не являющийся членом общества» (Локк 1988: 317). При таком взгляде государство представляет собой единый политический организм, в котором большинство имеет право решать и действовать за всех остальных, а участие в политическом сообществе накладывает на индивида обязанность подчиняться его решениям. Главной же целью объединения в государство является сохранение собственности объединившихся граждан; при этом собственность трактуется крайне широко — как «жизнь, свобода и владение».
Таким образом, всякое государство создается индивидами и для индивидов; оно существует, чтобы обслуживать их интересы и потребности. Любое правительство опирается на согласие тех, кем оно управляет, и, следовательно, его власть не абсолютна: если оно нарушает условия изначально заключенного контракта, народ имеет право на восстание. Эта точка зрения использовалась Локком для оправдания «славной революции» 1688 года, установившей в Англии конституционную монархию, а спустя столетие — для обоснования отделения североамериканских колоний от метрополии. [См. статью Революция.].
В целом либеральному толкованию государства и его места в общественной жизни присуще фундаментальное противоречие. Корень его в том, что, защищая личность от «избыточных» притязаний со стороны государственной власти, либералы традиционно настаивали на внедрении всеобщего избирательного права, которое, в свою очередь, заметно укрепляло государство и его институты, придавая им еще большую легитимность. Таким образом, они одновременно и тяготели к государству, и отторгали его. «В Европе либералы боялись государственной власти, но и фантазировали по ее поводу, — отмечает Фарид За - кария (р. 1964). — Они стремились ее ограничить, но нуждались в ней же для модернизации своих обществ» (Закария 2004: 42). В частности, этот конфликт довольно ярко проявился в деятельности либеральных партий в России, начиная с конституционных демократов и заканчивая Союзом правых сил.
Либеральная идеология полагает, что взаимодействие государств на международной арене, по сути, ориентировано на то, чтобы покончить с войной, утвердить мир и добиться всеобщего экономического процветания (Мельвиль 2002: 601—608). Слова «собственность», «свобода» и «мир» в программе либерализма пребывают в одном ряду. Отметим, что либеральное видение развития мировой политической системы во многом связано с <Ю1 именем Вудро Вильсона (1856—1924), двадцать восьмого президента Соединенных Штатов и одного из основателей Лиги Наций, который в своих научных работах и политических декларациях провозглашал открытость, демократичность и этичность внешнеполитической деятельности и дипломатии. По мнению Вильсона, подобно тому, как каждый гражданин достоин индивидуального политического права на участие в выборах, каждый народ может претендовать на коллективное политическое право — на суверенитет. Иначе говоря, «призыв Вильсона к самоопределению наций стал всемирным эквивалентом всеобщего избирательного права» (Валлерстайн 2003: 104). [См. статью Суверенитет.]
Хотя государства при либеральном подходе признаются главными участниками международных отношений, они являются далеко не единственными игроками на этом поле: взаимодействие государств, по мнению либералов, обязательно должно регулироваться межправительственными организациями и международными режимами. Наряду с ними активную роль призваны играть и неправительственные организации правозащитные, экологические, транснациональные корпорации и прочие. Согласно либеральной модели, государства ориентируются не только на максимизацию прибыли, но и на взаимовыгодное сотрудничество. Фактор силы в этой модели уступает место другим, более эффективным средствам влияния экономическим и правовым рычагам и механизмам.
