Нужен ли России договор с Татарстаном?

Вопрос этот не риторический, ибо речь идет о судьбе огромной страны, история которой складывалась в немалой мере в результате взаимоотношений русских и татар. В этой истории было все: и войны, и периоды длительного мирного взаимодействия и сотрудничества. Известно, что в 965 году, как свидетельствует Ипатьевская летопись, между булгарским ханом и князем Владимиром был заключен мир: «тали не буди мира межи нами, оли же камень начнет плавати, а хмель грязнуты».

В летописях под 1006 годом сказано что «прислали Болгары (Волжские) послов с дары многими, дабы Владимир позволил им в городах по Волге и Оке торговать без опасения, на что Владимир охотно соизволил, и дал им во все града печати, дабы они везде и всем вольно торговали, и русские купцы с печатями от наместников в Болгары с торгом ездили без опасения, а Болгарам все их товары продавать во градах купцам и от них купить что потребно». Это был торговый договор, который дал немало пользы обеим сторонам. Так, через 18 лет, когда на Руси, как это зафиксировано в той же Ипатьевской летописи, началась смута на почве голода, охватившего Суздальскую Русь, «идоша по Волзе все люди в Болгары, и привезоша жито, и тако ожиша». Известно, также, что во время очередного сильного голода в 1229 году булгарский хан направил русскому князю Юрию 30 барж зерна и спас тем самым население от голодной смерти.

К 862 году древнерусское государство состояло из десятка княжеств, находившихся в постоянных столкновениях друг с другом. Постоянными были так называемые «нелюбки», доходившие до кровавых схваток, стоившие много крови и жертв. Конец этому был положен в золотоордынский период русской истории, когда ханская власть пресекала всякого рода «нелюбки». «Власть хана была грубым татарским ножом, разрезавшим узлы, в какие умели сыновья Всеволода III запутывать дела своей земли», - писал В. О. Ключевский[221]. Русь, состоявшаяся из отдельных княжеств, была охвачена договорами. Однако им законодательный характер придала ханская власть, закрепив главенство за великим князем Владимирским. Именно отсюда и пошла Русь Московская.

В этом контексте необходимо внести определенную ясность в вопрос о взаимоотношениях Золотой Орды и русских княжеств. Ханы не вмешивались в их внутренние дела. Татары, «явились проводниками начала объединения Русской земли под главенством великого князя Владимирского», что оставило, как писал известный в дореволюционной России профессор, историк права В. Сергеевич, глубокий след в нашей истории». Этот добросовестный исследователь развеял миф, созданный главным образом советской историографией, вокруг личности Ивана Калиты как о собирателе русских земель. Как писал он, Калита был лишь «раболепным слугой ханов» «приспособившимся к владычеству иноплеменников» и «не мог служить образцом в предстоявшей борьбе за независимость». В его трудах особо подчеркивалось, что великое княжение ему досталось лишь в награду за «рабскую угодливость перед Ордой». Указывалось, что вовсе не случайно, в его завещании ни одним словом не упоминается судьба великого княжения, ибо им распоряжаются ордынские цари, и он не волен вмешиваться «в права владык своих». Сергеевич отмечал, что эта грамота написана с согласия и утверждения хана, на что указывает ханская печать. Вывод профессора таков: «Калита – добрый и зажиточный семьянин, которому хорошо жилось под властью ордынских царей. Ничего лучшего он и для детей своих не желал».[222] Договорное право, закрепленное ханами, просуществовало до XVI века, после чего в результате становления централизованного государства местные князья лишились права «самостоятельных государей». Вместо них пришли государи земель приобретенных в результате завоевательных походов царизма. В фактически вынужденных договорных отношениях находились Великое княжество Финляндское, Кокандское, Хивинское ханства и Бухарский эмират. Однако, хотя в Российской империи фактически всегда присутствовали договорные отношения, официально она была единой и неделимой.

В новой форме и в новых условиях договорная форма взаимоотношений в России возродилась лишь к 1917 году, когда во все двери окна страны начала стучатся реальная федерация. И особенно сильными были эти стуки в моменты крутых исторических поворотов, в годы революций, кои угрожали целостности России.

В 1917 году Россия была пред угрозой распада. И только большевики сохранили ее, впустив ее формально, но оставив за дверями страны ее суть.

Договор об образовании СССР 1922 года носил формальный характер. Республики, в том числе и союзные, хотя на бумаге и были зафиксированы как суверенные государства, фактически таковыми не являлись. В этом одна из причин развала этого государства. Ибо стержнем такой многокомпонентной страны, удерживающим ее единство, могут быть только реальные договорные отношения. А их не было. Был лишь указующий перст коммунистического руководства страны.

Татарстан был инициатором восстановления в стране реальных договорных отношений. С момента принятия Декларации о своем государственном суверенитете он боролся за сохранение СССР путем подписания действительно равноправного договора суверенных республик. Руководство КПСС и СССР во главе с М. С. Горбачевым этого не поняло и не оценило должным образом.

Руководство Российской Федерации того времени во главе с Б. Н. Ельциным в основных чертах восприняло этот подход. Хотя, к сожалению, с определенным опозданием. Это произошло в результате начавшихся 12-15 августа 1991 года переговоров между делегациями Российской Федерации и республики Татарстан по вопросу о статусе нашей республики. При встрече руководителей обеих делегаций через год, а именно 3 августа 1992 года, Государственный секретарь Российской Федерации Геннадий Бурбулис заявил: «За год переговоров с Татарстаном мы очень сильно изменились. И теперь считаем, что Россия должна быть асимметричной федерацией с элементами конфедерации». Известный договор 15 февраля 1994 года положил начало становлению договорных отношений в Российской Федерации, ибо за Татарстаном последовали более сорока регионов страны, заключившие договора о разграничении полномочий с Федеральным центром. Этим самым Татарстан смог поставить Россию на федеративные рельсы.

На основе этого договора и 12 соглашений, являвшихся механизмом его реализации республика в течение определенного времени имела одноканальный налог в бюджетных взаимоотношениях с Федеральным центром. Ставшие возможными в результате этого ускоренные темпы экономического развития создали возможность республике отчислять Центру финансовые средства в гораздо больших размерах, чем та сумма, что отчислялась многими регионами страны.

В выигрыше оказалась и республика. Во-первых, относительно безболезненным было ее вхождение в рынок. Во-вторых, в силу этого в республике стала возможной адресная социальная защита малообеспеченных слоев населения. Впечатлительными были и экономические последствия договорных отношений. Республика за эти годы сумела осуществить газификацию республики, построить мост через Каму. В результате выполнения программы ветхого жилья тысячи семейств переселились в благоустроенные квартиры. Республика, как выразился Г. Э. Бурбулис, «создает некий нравственный вектор, которому следуют другие». Впечатлительные результаты социально-экономического развития республики были признаны участниками саммита руководителей стран СНГ, проходившим в Казани в дни проведения тысячелетия нашей столицы.

Вырос международный авторитет республики. Укрепились ее экономические отношения со многими странами Европы и Азии. Взаимоотношения Татарстана и Федерального центра стали образцом для решения сложнейших международных проблем. Во время переговоров в Рамбуйе по вопросу о статусе Косово на столах участников этих переговоров лежал договор 15 февраля 1994 года. Этот договор был предложен также в качестве образца для решения вопроса о статусе Абхазии и Южной Осетии.

Однако в последующий период и особенно когда усиленными темпами начала создаваться вертикаль власти, возникла угроза договорным отношениям и сути Декларации о государственном суверенитете и результатам всенародного референдума по статусу республики, состоявшегося 21 марта 1992 года. По настоянию российской прокуратуры законы республики один за другим начали приводиться в соответствие с российскими законами. Ее Конституция, выдержавшая международный экспертный экзамен, стал напоминать общипанную курицу. Из нее были изъяты статьи, закрепившие за республикой экономическую самостоятельность. Вопреки Декларации, недра республики и собственность на ее земле перестали быть ее собственностью. В полном противоречии с российской Конституцией, где республики в составе России признаны государствами, из Конституции изъято положение о ее гражданстве. Теперь житель республики уже не ее гражданин а, гражданин Российской Федерации в Татарстане. Между тем история до этого еще не знала государства без гражданства. Парадокс: государство есть, но нет его граждан. Между тем даже в Конституции Татарской АССР было зафиксировано гражданство республики.

Покушению подверглись правоохранительные органы республики. Так, теперь республика не имеет своего министерства внутренних дел. Оно сейчас называется министерством внутренних дел (РФ. – И. Т.) по Татарской республике. То же самое и с ведомством по безопасности. Между тем, до 1937 года, т. е. до принятия Конституций РСФСР и ТАССР, шесть наркоматов республики, а также прокуратура были автономными и не подчинялись соответствующим московским ведомствам. Суды выносили приговоры от имени Татарской республики.

Ситуация, сложившаяся после 1937 года, не могла не изменить. Относительной демократии, господствовавшей до этого и особенно до 1928- 1929 годов, уже не стало. Коллективизация сельского хозяйства, сопровождавшаяся массовым раскулачиванием, политические репрессии весьма отрицательно сказались на морально-политическом климате страны, в том числе и в Татарской республике. Однако даже в тех условиях республики сохранили свой государственный статус. За ними признавалось свое гражданство. Сохранялось также и определенная свобода в области образования и культуры.

Применительно к современным условиям республики трудно назвать даже автономными. Фактически они и вовсе не республики-государства, а обычные административно-территориальные единицы России, которую, к сожалению, трудно назвать федерацией. Федерация – это определенная децентрализация ее субъектов. Сегодня же наблюдается обратный процесс. Права республик и вообще субъектов федерации сужаются. Они лишены даже права выбирать своих глав. Они фактически назначаются Президентом Российской Федерации. В стране осуществляется политика максимальной централизации. Государственная дума, в полном противоречии с Конституцией страны, аннулировала закон республики Татарстан о переходе к латинской графике. Тем самым произошло вторжение в суверенные права народа.

На стадии обсуждения находится проект закона о русском языке, в котором указывается на необходимость знания каждым человеком русского языка. Возникает вопрос: не справедливее ли было бы, если бы был принят закон, по которому каждый гражданин знал свой родной язык? Приходится только сожалеть, что никого в московском Кремле и Белом доме, не беспокоит то, что из года в год, как показывают материалы последней переписи, сокращается число людей владеющих родным языком. Из года в год сокращается число национальных школ. И особенно в Сибири. Государственная дума приняла закон об изъятии из учебников так называемого национально-регионального компонента. Таким образом, народам отказано в праве на изучение родного языка, литературы и истории. Все это целиком противоречит европейской хартии о языках коренных и малочисленных народов.

Как видно сужаются не только права республик, но и народов вообще. Граждане страны не вольны указывать в своих паспортах свою национальность. Татарстану с трудом удалось отстоять в них право на страничку на татарском языке.

Все регионы, имевшие договора о разграничении полномочий с Федеральным центром, отказались от их продления. Только Татарстан остался верен избранному им пути. Это – не просто линия на защиту прав республики, а защита самой России, ее целостности. Ибо только полноправные регионы страны могут обеспечить демократическое развитие России.

Однако оказалось, что самое трудное впереди, в период подготовки нового договора с Федеральным центром, когда снова пришли в движение противники договорных отношений в Российской Федерации – сторонники унитарного проимперского развития страны. Они пугали общественность тем, что договор разрушает Россию, способствует укреплению центробежных тенденций.

Тем не менее, Президент России Владимир Путин поддержал проект договора и внес его на рассмотрение Государственной думы. Дума также большинством голосов одобрила его. Недовольные таким исходом силы попытались изменить ситуацию. Председатель Совета Федерации Сергей Миронов сделал официальное заявление о том, что он против договора, ибо он представляет политическую опасность и грозит целостности России. Не Россия разваливается, а разваливаются старые представления о ней. Старая Россия болезненно преодолевает имперский барьер. На глазах нынешнего поколения, менталитет значительной части которого сформировался в условиях тоталитарного режима, происходит становление новой демократической России. Старое сопротивляется, хватаясь при этом за имперские лоскутки. А они еще есть и дают о себе знать.

Обсуждение в Совете Федерации и было одним из показателей борьбы старого и нового. Оно происходило по заранее заданной программе, содержавшейся в заявлении председателя Совета Федерации Сергея Миронова. А это заявление противоречило принципу равноправия и самоопределения народов, нашедшего отражение в преамбуле и в пятой статье Российской конституции. Оно находится также в противоречии и с одиннадцатой ее статьей, где черным по белому написано, что разграничение предметов ведения и полномочий между органами власти Российской федерации и органами власти субъектов Российской Федерации осуществляется настоящей Конституцией, Федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий». Как известно, Татарстан не подписал Федеративного договора и разграничение предметов ведения и полномочий между органами власти Федерации и Татарстана осуществлено на основе двухстороннего договора от 15 февраля 1994 года.

Выступавшие при обсуждении проекта договора сенаторы построили свои филиппики против него, исходя не из позиции существующих законов, а из заранее запланированной цели своего председателя, а именно свалить договор. Причем, во что бы то ни стало. Разумеется, у сенаторов могли быть какие-то замечания по нему, хотя он уже прошел неоднократную экспертизу и в аппарате президента Российской Федерации, и в Государственной думе.

Но ведь прежде чем перейти к постатейному разбору, господа члены Совета Федерации должны были определиться в том, возможны или невозможны договорные отношения в нынешнем государстве российском. Ответить отрицательно на этот вопрос, поскольку это противоречило бы конституционной норме, не смог бы ни один юрист, будь он хоть и семи пядей во лбу. Это вопрос принципиальный, ибо, только, ответив положительно на него, можно было бы перейти к разбору конкретных положений проекта договора. Отрицательный ответ на него исключает возможность постатейного обсуждения. Как можно не знать об этом?

Сенаторы, тем не менее, не ответив на этот вопрос, перешли к постатейному разбору предложенного проекта. И пришли к выводу, что он не несет ничего нового, а лишь повторяет положения Российской конституции. На самом деле проект договора не повторяет положений Конституции Российской Федерации, а конкретизирует их, создавая тем самым механизм их реализации. От этого выигрышнее становится сама Конституция. Она перестает быть просто декларативной, а становится работающим документом. Именно осознание этого привело к тому, что, в конечном счете, договор прошел через обе палаты Федерального собрания и тем самым обрел форму закона, исполнение которого обязательно для всех.

В определенных слоях республиканской общественности возник критический подход к договору. Он, якобы, малосодержателен и ничего не дает республике. И в этом немало правды.

Разумеется, новый договор отличается от предыдущего своим содержанием. Однако суть его заключается не только в этом. Многое из того, что было в прежнем договоре, в новом оказалось как бы зашифрованным. Задача состоит в том, чтобы путем расшифровки всех его основных положений вернуть ряд утерянных позиций. И этого можно и нужно добиваться. Прежде всего, исходя из того, что благодаря договору Татарстан стал единственной в России, республикой с особым статусом. Не забывая о том, что она должна сохранять свою пионерскую роль в отстаивании федеративного демократического развития России.

Несколько слов о содержании договора. Договор позволяет развивать начала, заложенные в предыдущем договоре. В преамбуле этого документа говорится, что он заключен с учетом «опыта применения Договора Российской Федерации и Республики Татарстан «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и Республики Татарстан» от 15 февраля 1994 г., заключенного на основе референдума Республики Татарстан, проведенного 21 марта 1992 г., и в соответствие с Конституцией Российской Федерации и Конституции Республики Татарстан». Это в свою очередь дает возможность постепенной реализации основных принципов Декларации о государственном суверенитете, которую никто не отменял. Более того, признание в новом договоре референдума 21 марта 1994 года, закрепило его принципиальные моменты.

Договор признает, что «использование и охрана земли, недр, водных, лесных и других природных ресурсов на территории республики Татарстан составляет основу жизни и деятельности ее многонационального народа». Это является ни чем иным, как опосредованным признанием положения Декларации о принадлежности народу республики земных недр и всей собственности, находящейся на ее территории.

На это же работает и положение Договора, предусматривающее заключение ряда соглашений между органами власти республики и Федерации. Они, как указано в нем, должны быть направлены на «совместное решение вопросов, связанных с экономическими, экологическими последствиями длительного использования нефтяных месторождений. И более всего с учетом горногеологических условий добычи углеводородов. Эффективное использование этого пункта договора открывает дорогу для ускоренного экономического развития республики, а, в конечном счете, для преобразования Татарстана из республики сырьевой в республику интеллектуальной экономики.

Необходимо также и полное использование положения Договора о необходимости учета обеими сторонами культурных и иных особенностей Татарстана. Договор признает государственный статус татарского языка, его равноправное с русским языком функционирование в пределах республики. Это делает нелегитимными судебные тяжбы по поводу статуса татарского языка, имевшие место в свое время в республике. Изучение татарского языка лицами нетатарской национальности стимулируется и положением о том, что высшее должностное лицо республики, т. е. ее Президент, обязан владеть обоими государственными языками. Ведь стать Президентом Татарстана может захотеть любой гражданин республики, независимо от национальности. Этим самым снимаются какие-либо национальные ограничения в возможности занять высший государственный пост в республике.

Очень важен и пункт, узаконивающий статью в Конституции Татарстана, где говориться о праве республики оказывать «государственную поддержку и содействие соотечественникам в сохранении самобытности, развитии национальной культуры и языка». Этого положения не было в предыдущем договоре. Между тем, это одно из важнейших условия развития татарской нации как единой культурно-этнической общности. Следовательно, создается возможность для восстановления работы ранее закрытых татарских школ и культурных учреждений на территории Российской Федерации. Само собой разумеется, что преодоление бюрократических и иных барьеров потребует от республики немалых усилий.

Договор сохраняет за Татарстаном право осуществления «международных и внешнеэкономических связей», которые сегодня достигли значительных масштабов и приносят республике немалые экономические и моральные дивиденды. Особенно с учетом наличия заграницей значительной татарской диаспоры.

Таким образом, новый Договор отвечает современным реалиям. Расшифровка и реализация его положений создает для Татарстана огромные возможности для укрепления его экономических и правовых основ.

Историческое значение этого договора заключается в том, что он, преодолевая определенные проимперские тенденции в современном российском обществе, расчищает путь для демократического развития страны, укрепляет ее договорно-федеративные основы. Он работает не только на Татарстан, но и более всего на Россию. Договор нужен России, ибо он направлен на ее демократизацию, на ее процветание. А, следовательно, и на ее целостность.