Сетевая Европа

Хотя Монне был предшественником Ди Хока и выходцем из совершенно другого мира, выдвинутые им принципы имеют удивительное сходство с теми, которые сделали «Visa» одной из наиболее успешных компаний в мировой истории. И пусть очень немногие понимают это, Европейский союз, которому Монне дал жизнь, уже сейчас ближе к структуре «Visa», чем к государству, — он представляет собой децентрализованную сеть, принадлежащую государствам — членам Союза.

Все это нашло выражение в административном здании Совета Евросоюза. Здание «Юстус Липсиус» выглядит так, словно оно приземлилось в Брюсселе, прилетев из космического пространства, мраморной пятой стерев с лица земли утонченное благородство окрестностей в стиле ар деко. Отделанное тяжелым серым камнем и отражающим стеклом, это безликое прямоугольное здание занимает около 215 тысяч квадратных метров, окружая гигантский атриум и 24 километра коридоров власти4. Как у русской матрешки, наружная коробка здания воспроизводится внутри в бесконечном повторе прямоугольных помещений, в каждом из которых находится прямоугольной формы стол со свободным пространством посередине.

На столах все аккуратно подготовлено для проведения европейских переговоров: на них расставлены таблички с названиями двадцати пяти государств — членов Евросоюза, указывающие места их представителей, установлены микрофоны на высоких тонких ножках, лежат блокноты и красные карандаши. Некоторые помещения оборудованы кабинками для переводчиков, осуществляющих перевод с одних языков на другие (всего в Евросоюзе насчитывается двадцать языков). Это здание похоже на фабрику, производящую европейские соглашения. И поскольку ЕС представляет собой скорее сеть, чем государство, переговоры занимают не просто часть рабочего времени — они проводятся круглосуточно и каждый день без исключения. Как и банки, в собственности и под контролем которых находится «Visa», национальные правительства определяют программу будущего Европы.

Четыре раза в год под громкие звуки фанфар, в сопровождении широкой информационно-пропагандистской кампании здесь собираются главы правительств всех стран ЕС. В год проводится от 80 до 90 заседаний5 различных структур Совета министров, на которых встречаются национальные министры (министры сельского хозяйства, финансов, здравоохранения и т. д.), чтобы согласовать политику каждый в своей области. Под руководством министров работают группы сотрудников администрации входящих в ЕС стран. Комитет постоянных представителей, состоящий из послов всех стран-участниц, отвечает за согласование 90% законодательных актов Европейского союза. Под руководством Комитета работают десятки «рабочих групп», которые готовят соглашения в каждой отдельной области политики.

Это сложный процесс, но он позволяет каждой входящей в сеть стране или парламенту участвовать в решении вопросов. Но еще до того как решение достигнет магического круга в Брюсселе, национальные парламенты могут поручать своим правительствам придерживаться определенной национальной позиции. После того как решение принято, ему предстоит пройти нелегкий процесс тщательной проверки, которую осуществляют 723 члена Европейского парламента, избранные в результате прямых выборов и представляющие граждан 25 стран-участниц. Наконец, согласованные законодательные акты утверждаются Судом ЕС, состоящим из судей, назначаемых от всех государств-членов, и действующим в качестве верховного суда.

В учебных аудиториях разных уголков мира историки и ученые-политологи пытаются понять и классифицировать Европейский союз. Попытка отгадать, какую страну в конечном итоге будет копировать ЕС, стала обычным академическим развлечением. Будут ли это США — быть может, образца конфедерации 1850-х годов? Или это будет конституционная федеральная демократия типа послевоенной Германии, или швейцарская система, где наци­ональные политические дебаты имеют гораздо меньшее значение, чем местные перипетии и потребности скрытой банковской экономики? Одни предсказывают подавляющее бюрократическое государство по образцу наполеоновского, тогда как другие опасаются, что мы построим политическую систему настолько раздробленную, что она может потерпеть крушение, подобно французской четвертой республике. С особенным нетерпением некоторые американцы ждут объединения Союза, создания федеральной структуры, конституции, четко разделяющей исполнительную, судебную и законодательную власти, избрания единого президента и предоставления Европарламенту законодательных полномочий, какими наделены национальные парламенты. Одним словом, они ждут «единого телефонного номера»8. Однако гениальность Жана Монне состояла в создании политической структуры, совершенно отличной от традиционного национального государства.

Несмотря на то, что некоторые сторонники федерализма до сих пор мечтают о стране под названием Европа и на то, что Европейский союз временами претендует на положение государства с собственными флагом, паспортами и гимном, он коренным образом отличается от государства. Подобно системе «Visa» Союз представляет собой децентрализованную сеть, существующую, чтобы служить государствам-членам. Европейский союз является «скелетной» организацией, оставляющей реальную власть своим участникам, которые отвечают за проведение в жизнь подавляющего большинства мероприятий ЕС и контроль за его деятельностью. Эта принципиально новая структура сделала возможным рост Европейского союза при поддержке его членов. Однако вместе с тем она в корне изменила характер мировой политики.