Теории институционализма

Считая большинство развивающихся стран политически неста­бильными, С. Хантингтон предложил концепцию политического развития, выдержанную в духе воззрений Вебера. Его книга «По­литический строй в изменяющихся обществах» устанавливает связь между политическим развитием и институционализа-Цией19. Он определил консерватизм как «рациональную защиту человеческого существования от разума, порядка — от хаоса.

Когда возникает угроза общественным устоям, консервативная идеология служит напоминанием о необходимости существова­ния определенных институтов и об их нужности»20. Для пре­дотвращения упадка, вызванного неконтролируемыми социаль­ными изменениями, правящие круги нуждаются в сильных поли­тических институтах. Сильная некоммунистическая партия спо­собна контролировать участие масс в политике, устанавливать политический строй и стабилизировать ситуацию. Компетент­ные бюрократии, организованные в соответствии с веберовской формальной моделью, будут обладать политической властью, не­обходимой для проведения в жизнь государственной политики в общенациональном масштабе. Профессиональные военные, подчиняющиеся дисциплине, уважающие принципы иерархич­ности, техническую эрудицию, профессионализм, смогут пре­дотвратить создание преторианского государства, солдаты кото­рого часто организуют перевороты, направленные против граж­данских лидеров.

Идеи Хантингтона, отводящие ведущую роль государству, вступают в спор с плюралистическими воззрениями теоретиков либеральной модернизации. Вместо того чтобы облегчить в раз­вивающихся странах приспособляемость к новым условиям, про­цессы социальных преобразований — рост образовательного уровня, урбанизация, распространение средств массовой инфор­мации, индустриализация — порождают социальные беспоряд­ки, хаос и нестабильность. Маловероятно, что быстрое экономи­ческое развитие приведет к демократии. Скорее, вызванный эти­ми социальными переменами рост участия масс в политике поро­дит общественное отчуждение, нестабильность и насилие. Вол­нения возникают оттого, что граждане начинают требовать от своих правительств слишком многого, а правительства не имеют необходимых ресурсов для их выполнения.

Хантингтон утверждает, что политическая организация играет более важную роль, чем стихийные действия социальных групп. Теоретики либеральной модернизации ставят возможности по­литического развития в зависимость от конституционных рамок власти правительства. В отличие от них Хантингтон полагает, что сосредоточение правительственной власти оказывается важнее распределения ее. В частности, в развивающихся странах прави­тельству для проведения своей политики требуется больше вла­сти, авторитета и возможностей для контроля. Политическое раз­витие предполагает не только увеличение структурной диффе­ренциации, но и рост централизации правительственной власти. Рационализация власти означает утверждение суверенитета нации сильными правительственными институтами, которые до­стигли единства, гибкости, структурированности (независимо­сти от какой-либо одной личности) и свободы от влияния соци­альных групп. Только сильные институты способны предотвра­щать социальные конфликты, регулировать вопросы преемст­венности власти, наращивать необходимые для осуществления правительственных решений ресурсы и контролировать послед­ствия быстрых социальных перемен21.

Солидаризируясь с Вебером, Хантингтон выступает за конку-рентно-элитистский вариант политической демократии. Будучи против широкого народного участия в процессе проведения по­литического курса, Вебер ограничивает права граждан сферой выборов. Дело индивидов — не активно участвовать в формиро­вании государственной политики, а только выбирать или сме­шать с государственной должности политических лидеров в ходе свободных выборов. В том же духе интерпретирует Хантингтон демократию, видя в ней такую политическую систему, при кото­рой электорат выбирает лидеров в ходе конкурентных, свободных и честных выборов. Демократия зиждется на активном участии граждан в выборах, на гарантиях процедурной правильности и на, урегулировании правящими кругами конфликтов. В рамках дан­ной модели гражданам редко приходится участвовать в антипра­вительственных движениях или «широкой»; оппозиции. Конку­рирующим между собой элитам надлежит принять основные ин­ституты: частную собственность, капиталистический рынок, ав­тономию военных и привилегированное положение официаль­ных церквей. Для достижения политической стабильности лиде­рам придется поступаться принципами и предавать своих сто­ронников. Хантингтон полагает, что данный тип демократии даст хорошие результаты: стабильность, сведение насилия до мини­мума, мир между нациями, свобода индивидов и умеренные из­менения к лучшему.

Подобно Веберу, Хантингтон полагает, что господствующая роль в мировой системе принадлежит бюрократическим институ­там. Наиболее сильными из них он считает национальные госу­дарства, ТНК и межправительственные финансовые учрежде­ния, такие, как МВФ и Всемирный банк. Соглашаясь с теорети­ками либеральной модернизации, Хантингтон полагает, что эти институты играют благотворную роль при проведении последо­вательных преобразований. После второй мировой войны США как общегражданское государство стремилось не к имперскому господству, а к обретению иностранных военных баз и расшире­нию торговли. ТНК, привнося в развивающиеся страны новые идеи и современный стиль жизни, стимулируют процесс соци­ального обновления. Самые мощные и стабильные правительст­ва заинтересованы в том, чтобы предоставить ТНК возможности инвестирования. Обеспечивая государственным банкам, госу­дарственным и коммунальным предприятиям кредиты, финан­совый капитал и технологии, они часто способствуют укрепле­нию государства. Сильная государственная бюрократия направ­ляет займы МВФ и Всемирного банка эффективно действующим предприятиям, как общественным, так и частным. В результате имеют место последовательные преобразования.

При том, что Хантингтон превозносит «самообновляющуюся гениальность» американского общества — конкурентный харак­тер экономики, открытость, гибкость и гостеприимство в отно­шении иммигрантов, — его поддержка военных вторжений США в развивающиеся страны и значительных капиталовложений ТНК свидетельствует о крене в сторону элитарного ведения по­литики. Встав на позицию геополитического реализма, он хочет, чтобы вооруженные силы США поражали врага, опираясь на тех­нологическое превосходство военно-воздушных сил, танков и артиллерии. Такая стратегия, вместе с поддержкой профессио­нальных военных в «третьем мире» и проникновением в страны многонационального капитала, умножает мощь бюрократиче­ского авторитарного государства. Даже если там существует по­литическая стабильность, она является следствием государствен­ных репрессий, а не политического приспосабливания. Пре­уменьшая значение принуждения, используемого полицией и во­оруженными силами при подавлении народных протестов даже в демократических государствах, построенных на системе свобод­ных выборов, Хантингтон сводит до минимума ограничения, на­лагаемые государством на участие в политике социальных групп. Подобные ограничения едва ли способны расширить политиче­ские свободы, ассоциируемые с представлениями о согласитель­ных системах22.