Монополия de facto

В соответствии с традицией теоретического мышления о государс - | тве, которую мы кратко обсудили в главе 2, государство претенду - й ет на монополию на применение силы. Появился ли уже в нашем \ описании доминирующего охранного агентства какой-либо эле­мент монополии? Каждый имеет право защищать себя от неиз­вестных или ненадежных процедур и наказать тех, кто использует или пытается использовать такие процедуры по отношению к не­му. В качестве представителя клиента защитная ассоциация име­ет право делать это для своих клиентов. Она признает, что каж­дый индивид, в том числе те, кто не присоединился к ассоциации, имеет это право. Пока что никаких претензий на монополию нет. Конечно, в полномочиях ассоциации есть универсальный элемент: право определять качество всех процедур вне зависимости от того, кем они применяются. Но она не претендует на то, чтобы быть единственной, кто обладает этим правом, — оно есть у каждо - \ го. Поскольку не утверждается, что есть некое право, принадле­жащее ассоциации и только ей, нет и притязаний на монополию. Тем не менее в отношении своих собственных клиентов ассоци - | ация применяет и принудительно обеспечивает те права, кото­рые она признает за всеми. Она считает свои собственные про­цедуры надежными и честными. У нее будет проявляться выра - ' женная тенденция считать все иные процедуры или даже «те же самые», но применяемые другими, ненадежными или нечестны­ми. Но нет нужды предполагать, что ассоциация исключает вся­кую иную процедуру. У каждого есть право защищаться от про­цедур, которые не являются честными и надежными или не из - \ вестны в качестве таковых. Поскольку доминирующая защитная ассоциация считает собственные процедуры надежными и чест­ными и полагает, что это общеизвестно, она не позволит никому защищаться от них; это означает, что она накажет каждого, кто так поступит. Доминирующая защитная ассоциация будет дей­ствовать свободно, основываясь на своем понимании ситуации, тогда как все остальные будут не в состоянии делать это безнака­занно. Хотя монополия не объявлена, доминирующая ассоциация » занимает уникальную позицию в силу своего могущества. Она и только она принудительно обеспечивает запрет на практику - | емые другими процедуры отправления правосудия так, как счи­тает нужным. Она не претендует на право произвольно вводить запреты для других людей; она объявляет только о своем праве запретить любому человеку использовать против ее клиентов про-цедуры, обладающие доказанными дефектами. Но когда она, с ее точки зрения, деи ствует против деи ствительно дефектных проце­дур* другие люди могут видеть в этом действия против того, что ассоциация считает дефектными процедурами. Лишь она одна будет действовать свободно против того, что считает дефектными процедурами, что бы ни считали остальные. В качестве самого могущественного «применителя» принципов, право на правиль­ное применение которых она признает за каждым человеком, она обеспечивает санкцией выполнение своей воли, которую, глядя «изнутри», считает правильной. Из силы ассоциации про истека­ет ее практическое положение как правоприменителя последней инстанции и судьи последней инстанции в отношении ее клиентов. Заявляя лишь об универсальном праве действовать правильно, она действует правильно, со своей точки зрения. Она одна нахо­дится в положении, которое позволяет ей действовать, исключи­тельно руководствуясь своей точкой зрения.

Представляет ли собой монополию это исключительное положе­ние? Доминирующая защитная ассоциация не претендует на ис­ключительное обладание каким-либо правом. Но ее сила приводит ее к тому, что она оказывается единственным агентом, который действует на всем поле, чтобы принудительно обеспечить конкрет­ное право. Дело не просто в том, что она случайно оказывается единственным субъектом, способным реализовать право, обладание которым она признает за всеми; природа этого права такова, что как только возникает доминирующая сила, только она будет на де­ле пользоваться этим правом. Дело в том, что это право включает право удержать других от неправильного пользования этим правом, и только доминирующая сила будет иметь возможность использо­вать это право против всех остальных людей. Здесь самое подхо­дящее место для использования понятия монополии de facto; она не является монополией де-юре, потому что не является результа­том уникального акта, предоставившего ей какое-то исключитель­ное право, в то время как все остальные лишены такой привилегии. Разумеется, другие охранные агентства могут выйти на рынок и попытаться отбить клиентов у доминирующего охранного агент­ства. Они могут попытаться сменить его в качестве доминирую­щей организации. Но то, что оно уже доминирует на рынке, дает доминирующему агентству значительное рыночное преимущество в деле конкуренции за клиентов. Доминирующее агентство может гарантировать клиентам то, что не в состоянии сделать конкурен­ты: «В отношении наших клиентов будут применяться только те процедуры, которые мы считаем корректными».

Сфера деятельности доминирующего охранного агентства Jte распространяется на ссоры не-клиентов между собой. Охранное агентство, по-видимому, не имело бы права вмешаться, если один «независимый» собирался применить свою процедуру правосудия к другому «независимому». У него было бы право, как и у всех нас, помочь сопротивляющейся жертве, права которой находят­ся под угрозой. Но поскольку оно не имеет права вмешаться по патерналистским мотивам, то в случае, если бы оба «независи­мых» были удовлетворены своей процедурой правосудия, их кон­фликт не дело охранного агентства. Это не доказывает того, что доминирующая защитная ассоциация не является государством. Государство тоже могло бы воздержаться от участия в спорах, все участники которых предпочли бы выйти из-под юрисдикции госу­дарственного аппарата. (Хотя для людей было бы более трудным делом частично выйти из-под юрисдикции государства, выбрав негосударственную процедуру для разрешения конкретного кон­фликта. Дело в том, что в ходе такого частного урегулирования, апелляции при их реакции на его результат, могли бы оказаться затронуты и такие области, которые не все заинтересованные сто­роны добровольно исключили из сферы полномочий государства.) Разве каждому государству не следовало бы (и не обязано ли оно) предоставить гражданам такую возможность?