Пятая стратагема: «Грабить во время пожара»
На политических переговорах пятая стратагема указывает на то, что можно извлекать выгоду из трудностей, кризисного положения оппонентов, наступать на поверженного в хаос противника. Поэтому иногда эту стратагему именуют «стратагемой стервятника». Главная ее идея прослеживается уже в трактате Сунь-цзы о военном искусстве: «Когда враг повержен в хаос, пришло время восторжествовать над ним».
В истории Китая известен случай, когда основатель одной из императорских династий заложил основы своей империи, опираясь на пятую стратагему. Речь идет о воцарении с помощью чужеземцев-маньчжур последней китайской императорской династии Цин (1644—1911), которая смогла воспользоваться сложностью внутриполитической ситуации в Китае, вызванной крестьянскими волнениями. Синологи считают, что именно отсюда идет китайская пословица «Успех делает царем, неудача — разбойником».
В известном романе «Путешествие на Запад» китайского писателя У Чэнъэня подробно интерпретируется применение этой стратагемы. Интересно, что каждый, кто пытался ее применить, становился жертвой другого, который в свою очередь хотел ею воспользоваться. Легенда, изложенная в романе, гласит, что во время путешествия на Запад в поисках рукописей Будды монах Трипитака и его спутник Царь обезьян пришли к некоему богатому монастырю и попросились переночевать. Во время изысканной чайной церемонии настоятель монастыря спросил у Трипитаки, нет ли у него с собой какого-либо сокровища, чтобы на него подивиться. Трипитака и Царь обезьян показали «солнечно-прекрасное одеяние» — буддийское сокровище, сквозь которое пробивались сверкающие лучи. Когда же Царь обезьян взмахнул одеянием, комнату заполнили алый свет и чудесный аромат, а к настоятелю пришли дурные мысли. Он склонился перед Трипитакой и, рыдая, сказал, что слаб глазами и не может как следует разглядеть одеяние потому хотел бы взять его на ночь в свою келью. Ему дали одеяние. Ночью он держал совет со своими монахами, как бы его присвоить. И вот один молодой монах по имени Великая Стратагема предложил подпалить зал Цзэн, сжечь спящих там гостей и похитить прекрасное одеяние во время пожара.
Но Царь обезьян вовсе не спал, а с полузакрытыми глазами выполнял дыхательные упражнения. Он понял, что монахи готовят пожар, и, согласно легенде, превратился в пчелу, вылетел наружу и увидел вокруг связки хвороста. Тогда он решил, что монахи попадут в вырытую ими же яму. Царь обезьян произнес заклинание, глубоко вздохнул — и поднялся сильный ветер, раздувший огонь так, что он охватил весь монастырь. Монахи же прокляли тот час, когда покусились на своих гостей.
Проснулись все звери и демоны в окрестных горах. Пробудился и горный дракон, что жил в пещере Черного ветра, в двадцати милях от монастыря. Чтобы помочь монахам, он подлетел туда на облаке и увидел, что залы перед ним и за ним пусты, а в коридорах с обеих сторон пылает огонь. Он вбежал в зал и заметил в комнате настоятеля сверток в голубой обертке, из которого исходили многоцветные лучи. Развернув сверток, дракон обнаружил в нем драгоценное одеяние, редкостное буддийское сокровище. Забыв все свои добрые намерения, он схватил одеяние, совершив тем самым грабеж во время пожара.
Мораль этой легенды пригодится опытному переговорщику: применяя стратагемы, нельзя забывать о том, что ваши оппоненты тоже не дремлют и готовы ответить ударом на удар. К тому же вашими действиями вполне могут воспользоваться и заинтересованные наблюдатели. При этом не исключено, что добыча достанется именно им, пока вы будете разбираться, кто и почему устроил пожар.
Несомненно, политические переговоры во время войн, стихийных бедствий и других чрезвычайных обстоятельств могут служить примером использования пятой стратагемы. После окончания Первой мировой войны, воспользовавшись поражением Германии, союзники подписали Версальский договор, который носил карательный характер по отношению к Германии в территориальном, экономическом и военном отношениях. Сам выбор места подписания договора — Версальский дворец, — казалось, подчеркивал унизительность этого акта для Германии. Пятьюдесятью годами раньше Бисмарк выбрал это место, чтобы провозгласить ее объединение.
Д. Ллойд Джордж обещал «выжать» из Германии все «до последней пли». И действительно, союзники потребовали контрибуцию в 5 млрд. долл., были арестованы германские заграничные активы в размере 7 млрд. долл. Помимо этого Германия должна была отказаться от 13% своей территории в пользу Польши, Франции и Бельгии. Военные ограничения сводили численность германской армии к 100 тыс. добровольцев.
Однако грубейшим психологическим просчетом, по замечанию Г. Киссинджера, явилась 231-я статья Версальского договора, где говорилось «о виновности в войне» и утверждалось, что Германия несет единоличную ответственность за развязывание Первой мировой войны и заслуживает сурового морального осуждения. Эту статью немцы практически сразу же стали называть «ложью о виновности в войне». Таким образом, те, кто подписывал Версальский договор, получили как раз противоположное задуманному. Они попытались ослабить Германию физически, но вместо этого укрепили ее морально и геополитически.
Этот известный исторический инцидент еще раз подчеркивает, что применение пятой стратагемы чревато «эффектом бумеранга»: чувство реванша, которое возникает у «ограбленного во время пожара», весьма опасно. Вместо желанного мира после переговоров вы можете получить новый виток конфронтации.
