Плюрализм интересов и условия их реализации в сфере политического

В целом сущностной характеристикой гражданского общества является своеобразный эклектизм - сочетание и учет интересов самых разнообразных социальных и политических сил, что предпола­гает столкновения, противоречия, конфликты между ними, допол­няющиеся противоречиями между частными и государственными интересами.

Как говорил И. Кант, ’’человек стремится к гармонии, но природа лучше знает, что хорошо для рода человеческого: она хочет дис­гармонии”. Это в не меньшей мере верно для общества. Средством полного развития человеческих сил природа избирает противобор­ство этих сил в обществе. Это противостояние - тоже форма обще­ния и общежития, хотя и ’’антиобщественная”. Человек по самой своей природе склонен делать все по-своему. Естественно, что в этом отношении он встречает противодействие со стороны других инди­видов, которые также стремятся выразить свою волю.

Но вместе с тем главное предназначение гражданского общества состоит в достижении консенсуса между различными социальными силами и интересами. Оно призвано определить нормы и границы, способные блокировать разрушительные потенции борьбы различных сил и направить ее в созидательное русло. Противоречия и борьба перестали бы выполнять функцию двигателя общественно-истори­ческого прогресса, если бы они оставались безысходным и неприми­римым антагонизмом между людьми. Еще И. Кант ввел понятие ’’моральная автономия” личности, согласно которому о правовом государстве можно говорить лишь там, где признается, что общество само, независимо от государства, располагает средствами и санкция­ми, с помощью которых оно может заставить отдельного индивида соблюдать общепринятые нравственные нормы. Именно институты гражданского общества, такие как семья, школа, церковь, сосед­ские или иные общины, разного рода добровольные организации и союзы и т. д., способны играть такую роль. Подобная функция, в сущ­ности, чужда государству, и оно прибегает к ее выполнению лишь в том случае, если институты гражданского общества демонстри­руют свою неспособность к этому. Здесь основополагающее значе­ние имеет встроенный механизм достижения гражданского согла­сия.

Особенность любого более или менее жизнеспособного сообще­ства людей, в том числе гражданского общества, состоит в его сущ­ностном единстве, в том, что оно - совокупность не только однопо­рядковых, сходных между собой людей, социальных групп, отноше­ний, установок, но и их различий, многообразия, плюрализма. В то же время плюрализм нельзя представлять, как это нередко делается, в виде некоего хаотического разнообразия изолированных начал, лишенного внутреннего единства. Совсем наоборот. Как подчерки­вал С. Л. Франк, ’’гражданское общество есть как бы молекулярная общественная связь, изнутри сцепляющая отдельные элементы в свободное и пластически гибкое целое”.

Иначе говоря, для гражданского общества характерно орга­ническое сосуществование разнородных социальных сил, инсти­тутов, организаций, заинтересованных групп и т. д., объеди­ненных общим стремлением к совместной жизни. Признание само­ценности личности, ее прав и свобод предполагает и ответствен­ность самой личности перед обществом, перед остальными его членами.

Еще в ’’Государстве” устами Полемарха Платон говорил о том, что ’’политическая деятельность должна осуществляться в интересах части общества или одной партии (’’друзей”) в борьбе с ее политиче­скими противниками (’’врагами”). Искусство Справедливой полити­ки - это искусство приносить друзьям пользу, а врагам причинять вред”. Выступая с позиций сущего, или реального положения вещей, платоновский Фрасимах ратовал за то, чтобы в отношениях между властвующими и подвластными приоритет никогда и ни при каких условиях не отдавался подвластным. Как считал Фрасимах, не существует людей, которые, находясь у власти, отдавали бы пред­почтение интересам других в ущерб своим собственным. Примеча­тельно, что, считая все существующие системы правления неспра­ведливыми, Сократ не оспаривал фактическую правомерность фрасимаховского конфликтного принципа, выведенного из реального опыта. Эта традиция, поддержанная Н. Макиавелли и Т. Гоббсом, нашла свою дальнейшую разработку у известного германского обще­ствоведа К. Шмитта. Рассматривая политику в категориях ’’друг - враг”, он полагал, что социальные отношения уплотняются, превра­щаются в политические при необыкновенной интенсивности обще­ственных противоречий. В сущности, он рассматривал дихотомию ”друг-враг” в качестве главного конституирующего признака политических отношений, самого смысла существования политического как самостоятельной сущности. В своих построениях Шмитт ставил во главу угла именно эту дихотомию, которой у него соответствен­но противостояли ”добро-зло” в морали, ’’прекрасное-безобразное” - в эстетике, ’’выгодное-невыгодное” в экономике. Причем, соглас­но Шмитту, политические категории самодостаточны и независимы от моральных, экономических и иных категорий, политический враг не обязательно плох с моральной точки зрения или безобразен с эстетической. Весь вопрос в том, что он другой, чужой.

Французский политолог Ж. Фрёнд пришел к выводу: ’’Сказать о чем-то, что это политика, - это значит сказать, что это ’’что-то” - полемично. Такие понятия, как ’’республика”, ’’класс”, ’’суверен­ность”, ’’абсолютизм”, ’’диктатура”, ’’нейтралитет” и ’’мир”, непо­стижимы, если при этом не указаны их цели, против кого они направ­лены и кого они стремятся отвергнуть или опровергнуть. Словом, не борьба порождает политику, а политика, напротив, несет в себе конфликт, который может в предельном случае породить вой­ну”. В том же духе, но с иных идейно-политических позиций X. Герт и Р. Миллс утверждали: ’’Когда все равны, то нет поли­тики, так как политика требует подчиненных и начальни­ка”.

Эта линия разработки и трактовки политического нашла свое законченное развитие в марксизме-ленинизме. Его приверженцы однозначно утверждали, что независимо от формы государственно­политического устройства, будь то античные демократии, древне­римская империя, восточные деспотии, абсолютизм средневековой Европы или современные парламентские представительные демо­кратии, суть политического властвования в так называемом эксплуа­таторском обществе остается одинаковой - это диктатура эксплуата­торского меньшинства над эксплуатируемым большинством. Что касается буржуазного государства, то они называли его ’’комитетом, управляющим общими делами всего класса буржуазии”.

Исходя из этого постулата, трактовались все без исключения политические системы и институты. Так, либеральная демократия трактовалась как политико-правовая оболочка классового господ­ства буржуазии. В таком же духе рассматривались все важнейшие политические институты. Например, роль партий К. Маркс характе­ризовал так: ’’Олигархия увековечивает себя не при помощи по­стоянного сохранения власти в одних и тех же руках, но тем, что она попеременно выпускает власть из одной руки, чтобы подхватить ее тут же другой”. С этой точки зрения немалый интерес представляет оценка Ф. Энгельсом республиканской и демократической партий, составляющих двухпартийную систему США: ’’Это две большие банды политических спекулянтов, которые по­переменно забирают в свои руки государственную власть и эксплу­атируют ее при помощи самых грязных средств и для самых гряз­ных целей”. Последнюю точку в этом марк­систском подходе к политике поставил В. И. Ленин с его строго отче­каненными формулировками: ’’Политика есть концентрированное выражение экономики”, ’’Политика есть отношение между класса­ми”, ’’Политика не может не иметь первенства над экономикой”, ’’Политика есть арена борьбы между противоборствующими класса­ми” и т. д.

В такой постановке вопроса идея непримиримой классовой борь­бы была возведена до статуса универсального принципа, лежащего в основе всех без исключения общественно-исторических и соци­ально-политических феноменов и процессов. Тем самым дихо­томия ”друг-враг” была перенесена на все сферы и принципы жиз­ни. Политический враг не может быть союзником или другом в экономической, социокультурной, эстетической или иных сферах. Исключается само понятие нейтралитета. В либеральной системе мировоззрения, если ты нейтрален к существующему положению вещей, то молчаливо соглашаешься с ним. А здесь же нейтралитет воспринимается как неприятие, и, соответственно, ты причисля­ешься к лагерю врагов. Причем, если враг не сдается, то его уничто­жают.